Бессмертный. Николай Слимпер

сделал шаг вперед.

      – Можно я?

      – Ну вот! – обрадовался рыжий. – Так бы всегда! А то обычно все начинают плакать или угрожать меня убить, прятаться за спинами товарищей, но вот – сразу вышел добровольцем и не стал позориться.

      Только глупцы и трусы угрожают убийством. Или те, кто на самом деле и не помышлял убивать. Если человек предупреждает о подобном заранее, значит, он хочет, чтобы его остановили. Я не хочу. Да и кто сможет?

      – Да, я такой, – скромно отозвался я.

      – Хотя одежда у тебя странная. Да и черт с ней, главное, что ты вызвался добровольцем, а это есть хорошо. Только ты это, пистолет сначала выбрось.

      – А, ну да, – театрально спохватился я и небрежно отбросил вакуган в сторону «тараканов».

      – Ну вот, так-то лучше! А так как ты доброволец, я разрешаю тебе загадать последнее желание.

      Свои желания я привык сам исполнять, и одно из них скоро сбудется.

      – А можно два, но они будут маленькими?

      – Гм… – задумался рыжий. – Ладно, так тому и быть. Сегодня я добрый.

      – Первое: я хочу, чтобы меня… эм…

      – Лишили жизни, – добродушно подсказал рыжий.

      – Да, чтобы меня лишили жизни вон на том месте. – Я указал на точку, слева от стоявших полукругом солдат и справа от меня.

      – А почему именно на том? – удивился рыжий.

      – А там пересечение энергетических полей метафизической аномалии астрального сегмента малой силы, – пояснил я. – Я уверен, что лишившись жизни именно там, я сразу попаду в рай.

      Рыжий почесал затылок и задумался, но, видимо, так ничего и не поняв, немного растерянно ответил:

      – Что ж, ладно, у нас свобода вероисповедания.

      – Спасибо, – кивнул я и встал на нужное мне место.

      – А второе желание?

      – Я хочу досчитать до десяти, чтобы привести мысли в порядок и подготовиться к переходу в иной мир.

      – Хорошо, – согласился рыжий.

      Ко мне подошел один из солдат и встал сбоку, приготовив пистолет, чтобы застрелить меня сразу, как только я досчитаю до десяти. Я же сложил руки перед лицом, соединив ладони, закрыл глаза и начал считать.

      Я, естественно, не собирался быть добровольцем на собственной казни, да и бессмысленно это. Ни одно оружие в мире не способно окончательно меня убить, а у этих какие-то винтовки. У меня был план. И был он прост: убить всех, кто пытается убить нас. Надеюсь, Верон и Иолай догадались, зачем я устроил это представление.

      – Девять…

      Я быстр. Я очень быстр. Я так быстр, что стоящий рядом со мной солдат, направляющий мне в голову пистолет, не понял, как умер, как и не поняли этого еще несколько человек, стоящих ближе всего ко мне.

      На счете «девять» я резко наклонился назад, уклоняясь от выстрела, выхватил у солдата пистолет, попутно сломав ему запястье, и выстрелил солдату сбоку в голову. Сделав кувырок вперед, я подхватил отброшенный ранее вакуган и выстрелил раньше, чем кто-либо успел хоть что-то предпринять. Пуля вакугана пробила