Чужая луна. Игорь Болгарин

та дама с собачкой и есть жена генерала Соболевского.

      – Сейчас позову.

      Слащёв прошел с палубы в коридор и постучал в каюту, которую занимали Соболевские. Дверь открыл сам генерал.

      – А, это ты, – нисколько не удивился Соболевский и схватил его за рукав. – Ну, входи же! А мы как раз собирались обедать.

      – Там пришел катер, спрашивают вас.

      – Кому я здесь нужен? – удивился генерал. – Может, жену?

      – Да, спрашивали также Глафиру Никифоровну.

      – Нашли-таки! – недовольным голосом сказал Соболевский. – Не дадут по-человечески похмелиться, – и, обернувшись, крикнул в глубину каюты, за перегородку: – Глашка! Твоя родня прибыла! Иди, прыгай в катер! А мы тут с генералом обсудим диспозицию!

      – Я же говорила тебе, Сашенька, они найдут нас, – вышла из-за перегородки дородная Глафира Никифоровна с собачкой на руках.

      – И на кой хрен они нам нужны?

      – Ну, зачем ты так? У них здесь дом, и нам что-то выделят.

      – Собачью будку.

      – Не издевайся надо мной, Саша! – обиженно сказала Глафира Никифоровна. – Лучше помоги собрать мне чемоданы.

      – Извини, брат, – печально сказал Слащёву Соболевский. – Сейчас начнется истерика, слезы. Утонем!

      Слащёв снова вернулся на палубу. На пришвартованном к «Твери» катере народу прибавилось: из салона катера на солнышко вышли две похожие на Глафиру Никифоровну дамы в широкополых шляпах. Одна, видимо, приходилась ей сестрой или какой-то родственницей, вторая – совсем молоденькая барышня – должно быть, была ее дочерью или даже внучкой.

      – Александр Степаныч, милый, здравствуйте! – увидев на верхней палубе Слащёва, крикнула пожилая.

      – Здравствуйте, мадам! Александр Степанович приводит себя в порядок. Скоро появится.

      – А Глаша?

      – Глафира Никифоровна – с ним. Тоже сейчас выйдет.

      – А вы – их денщик? – спросила барышня.

      – Совершенно верно, мадемуазель, – согласился Слащёв. – А как вы догадались?

      – Интуиция, – кокетливо ответила барышня.

      – Не понимаю нынешние нравы! – ворчливо сказала пожилая родственница Соболевских. – Хозяева собираются, а денщик, видите ли, пейзажами любуется. Пальцем не шевельнет.

      Слащёва забавляла эта игра, он с удовольствием ею наслаждался.

      – Видите ли, мадам, у меня сегодня меланхолия, – сказал Слащёв. – Нет никакого желания шевелить пальцами.

      Пожилая дама едва не задохнулась от негодования. Но тут из своей каюты на палубу вышел генерал Соболевский, нагруженный двумя тяжелыми чемоданами. Следом шла супруга с пушистой Зизи на поводке.

      С катера донеслись восторженные выкрики:

      – Глаша! Александр Степаныч! Господи, с трудом вас отыскали.

      – Да, представьте себе! Если бы не Проничевы… Ты, Глаша, верно, помнишь Проничевых? Так это они…

      – Прекратить огонь! – зычно оборвал восторженную дамскую словесную трескотню генерал.