В тихом омуте…. Виктория Платова

никогда не курил, терпеть не мог спиртного и снимал шикарный офис на «Ленфильме».

      Теперь этот праведник жаждал большого кино. Он жаждал проснуться знаменитым, во всяком случае – раскупаемым на видеокассетах. И мы с нашей дешевой занимательностью как нельзя лучше подходили ему.

      Венька звала меня с собой, но я осталась: два одинаковых лица в спальном вагоне «Красной стрелы» – это слишком.

      Я осталась, чтобы поздно вечером услышать шорох за дверью. Шорох был незначительным – таким незначительным, что я насторожилась. Шорох был не свойствен моему девятому, последнему этажу – чаще всего здесь звучали гнусавые вопли рэпперов, стоны совокупляющихся маргинальных парочек и маты бьющихся насмерть бибиревских гопкомпаний.

      Я приоткрыла дверь, хотя в любом другом случае не сделала бы этого – шорох был безобиден, наверняка какой-то бомж располагается на ночлег.

      Я приоткрыла дверь и увидела Нимотси.

      Он сидел на последних ступеньках пролета, прямо под открытым люком, в котором болтались ранние звезды. Я узнала его только по изношенным вечным ботинкам – сейчас они были расшнурованы, а штанина грязных джинсов непонятного цвета – закатана.

      Икра Нимотси была перетянута ремнем. Он только что ввел шприц и теперь следил, как жидкость из шприца перетекает в тело. Наркотик подействовал сразу – Нимотси блаженно откинулся. На его впалых висках блестели капли пота. Обросший, с заостренными чертами лица, в грязной джинсовой рубахе – если бы я встретила его в переходе, то обязательно сунула бы ему мятую тысячу. И стыдливо прошмыгнула мимо, так и не узнав.

      Я вцепилась в дверной косяк, чтобы не упасть.

      – А я тебе подарочек привез, – буднично сказал Нимотси, полез в карман рубахи и достал брелок: маленький Акрополь на цепочке.

      Я не могла говорить, только почувствовала, что по лицу побежали слезы.

      – Господи, это ты…

      – Уже не я… – он улыбнулся мне улыбкой мертвеца, – извини за антураж. Спасибо вдове профессорской, еле тебя нашел. Далеко забралась.

      – Что с тобой?

      – Сорвал «джек-пот» в спортлото. 6 из 49. Разве не видно?

      Я помогла ему встать, без труда приподняв легкое, как у ребенка, тело.

      – Очень мило с твоей стороны. Багаж не забудь.

      Я взяла маленький рюкзачок Нимотси – в нем что-то звякнуло.

      – Аккуратнее, – дернулся Нимотси.

      – Господи, неужели ты стал колоться?

      – Риторический вопрос. Ужели, милая, ужели. Лекарственные травы уже не спасают. Пришлось перейти на синтетику. Надеюсь, ты не будешь возражать?..

      В прихожей я опустилась перед Нимотси на колени и осторожно сняла с него ботинки. Носков не было. Нимотси равнодушно поджал голые грязные пальцы.

      – Ты изменилась, – Нимотси, сощурившись, смотрел на меня. – Замуж вышла, что ли? Или брови выщипала? И пахнешь хорошо… Жаль, что не переспал с тобой. Теперь уж не получится. Ничего не получится…

      – Какой ты грязный…

      – Грязный… Это правильно, Мышь! Грязный, грязный. – Он вдруг