Казацкое братство. Часть 2. Людас – повелитель тёмных сил. Игорь Викторович Тихоненко

поете. Спойте нам про казацкую славу. Григорий очень любил украинские песни.

      Инга заметила, что она впервые назвала Кульбаса по имени. Все замолчали и смотрели на Голованя. Он взял домру, которую ему принесли. Провел по струнам пальцами и запел:

      Ой, стоїть у полі червона калина, А в козака на серці красуня – дівчина. Врода її тішить й душу зігріває, Як місяць на небі білим сріблом сяє. Та, вона для нього холод тільки має, Бо зовсім не любить, ще й не помічає. З Батьком – отаманом він піде до бою, У степу широкім складе головою. Красуня – дівчина хлопця не згадає, Тільки рідна ненька його й пам’ятає

      Игнат закончил петь. Все молчали. Он взглянул на Ингу и заметил знакомый блеск в её глазах.

      – Спасибо, пан полковник, – сказала хозяйка, – хорошая песня. Только жалко казака, которому так не повезло с возлюбленной. Надеюсь, что с Вами такого не случится.

      Никто, кроме Голованя не понял намека Инги. Гости снова занялись трапезой и своими разговорами. Игнат наклонился к вдове и тихо сказал:

      – Выйди на улицу. Надо поговорить.

      Во дворе, перед усадьбой, стало тише. Люди расходились по своим домам. Приехавшие на поминки, в основном были уже в почтенном возрасте. Кто – помоложе ушел вместе с войском на войну. Сидящие за столом казаки, уже находились в том градусе, когда слышишь только себя, а своего собеседника видишь в тумане. Тем не менее, это не мешало им вести бурные разговоры.

      – А я тебе говорю, что в том бою Голопупенко по дурному погиб! – настаивал, изрядно нагрузившийся горилкой Петро Коцюба.

      – Да, нет. Это черт вмешался и погубил казака, – не соглашался с ним, сидевший напротив его старик.

      – А что черт? Я, например, ни черта, ни самого дьявола не боюсь. Нужно только перекреститься и наплевать в их поганые рожи. И ничего они мне не сделают, – продолжал Коцюба.

      – А они что, хотят что-то сделать? – удивился его собеседник.

      По всему было видно, что «мудрая» беседа двух старых казаков заходит в тупик. Остальные, сидевшие за столом, находились примерно в такой же стадии общения.

      Инга подошла к стоявшему возле крыльца Игнату. Они направились в сад. Вишни на деревьях уже созрели, окрасившись в темно-рубиновый цвет. Девушка остановилась возле дерева, сорвала ягоду и съела её. Приятный сладкий вкус вишни напомнил Инге, что в жизни бывают и радости, а не только грусть и тоска, которые заполняли её в последние дни. Она, как будто бы начала просыпаться от тяжелого гнетущего сна.

      – Ты когда уезжаешь? – первой нарушила молчание панна.

      – Сегодня. После обеда. Пора на Сичь в полк. А по дороге хочу заехать повидать отца с матерью. Больше года не виделись. Когда еще случай представится? – ответил полковник Головань.

      – Я так и не поздравила тебя с повышением на службе. Я еще тогда, при первой нашей встрече, поняла, что ты будешь атаманом.

      – Инга,