Миллионер. Андрей Михайлович Глущук

и постараться не разбиться. Внешне план выглядел не слишком изящно, но вполне реалистично.

      В половину четвертого я прибыл на место. Понятно, что нормальный человек наверняка решал бы проблему любовных взаимоотношений как-то иначе. И наверняка, намного продуктивнее. Но я нормальным не был никогда.

      Без пятнадцати четыре упакованные в сумку цветы болтались у меня за спиной, а я болтался на решетке лоджии между вторым и третьим этажом. Все складывалось слишком просто. И на подвиг ради прекрасной дамы мало походило. А меня тянуло на подвиги. Нормальные герои, как известно, всегда идут в обход. Руководствуясь этим жизненным принципом, я начал «перестроение» с лоджий на балкон не на ее, шестом этаже, а на четвертом.

      Когда я летел навстречу балкону, повиснув одной рукой на крючке, и нелепо размахивая второй в воздухе, я чувствовал себя кем угодно: рыбой и птицей, но только не обезьяной. Скорее странным гибридом селедки и воробья. Мысли о зоологии и гибридизации из моей головы напрочь вышибла встреча с балконом. Я понял, как был не прав, когда пренебрегал курсом физики в школе. Во всяком случае, предварительный расчет колебательных движений свободно подвешенного маятника, мог бы мне подсказать иной план действий. Тогда, возможно, я бы не впечатался в торец балкона плечом и носом. Все остальное от меня обняло балкон снизу. Потом мы с балконом расстались и мое тело отправилось в обратный путь.

      Что такое «перелет ткачева» знает любой поклонник спортивной гимнастики. Наверное, со стороны было весьма любопытно наблюдать за моей интерпретацией этого элемента. Перелет Луцкого – мой перелет – выполняется кувырком с балкона четвертого этажа на балкон третьего. Изображая птенца выпавшего из гнезда, и пытаясь зацепиться руками за воздух, я больше всего боялся потерять сумку с цветами. Идиот – это диагноз и стиль жизни одновременно ….

      Мне повезло. Я не упал. Не помял цветы. Не сломал позвоночник. Я повис на перилах. Причем сначала «солнечным сплетением», затем челюстью и лишь после этого включил в процесс самоспасения руки. Все постепенно становилось на свои места. Приключение перестало казаться таким простым. У меня появился повод себя считать героем.

      Немного отдышавшись, с ее святым именем на разбитых губах я продолжил восхождение.

      Меня всегда удивляли люди страдающие бессонницей. То есть типы, встающие из теплой постели среди ночи, начинающие курить, бродить по квартире, жарить яичницу, кипятить чай – с моей точки зрения должны вызывать повышенный интерес компетентных органов. Если человек не спит ночью – значит либо совесть мешает, либо ее отсутствие.

      Стоило мне, наконец, преодолеть четвертый этаж и войти в плотный контакт с пятым, как почти одновременно ниже и выше меня хлопнули балконные двери. Лунатики выбрались на ночное священнодействие. Я, вжавшись в стену, старательно изображал лепного Атланта, а вышестоящий полуночник