Сочинения. Том 2. Иду на грозу. Зубр. Даниил Гранин

вы еще намерены мыкаться?.. Агатов откашлялся за спиной.

      – Аркадий Борисович, я торопил Крылова, предупреждал: мы план сорвем. – Вся его костистая фигура, белое лицо с крепкой челюстью выражали сдержанное огорчение. – А насчет летучки, Аркадий Борисович, послали бы меня, я бы отсидел. Вы сами не цените своего времени.

      Голицын раздраженно отмахнулся от него графиком. Крылов смотрел на галстук Голицына…

      «Конечно, она отлично понимала, что чем быстрее мы оба работаем, тем скорее расстанемся, – думал Крылов. – Просто мы старались об этом не говорить. Два идиота. Два исступленно честных идиота. У нее было сколько угодно предлогов, чтобы задержать работы. Интересно, думала ли она об этом? Какого числа сняли последний график? Лед на озере трещал и гнулся под ногами. Что она сказала про лед? Приборы уже стояли в воде. И она здорово выдала про лед…»

      – Разрешите, – сказал Крылов и, перегнувшись через стол, потянул к себе график. Получилось неловко, почти грубо.

      – Однако… – Голицын величественно выпрямился, и всем стала видна невоспитанность Крылова. Дав это почувствовать, Голицын сгорбился и превратился во вздорного, ехидного старика. – Полюбуйтесь на него. Анахорет. Одичали вы. Так и свихнуться недолго… Нет, нет, вас силой надо оторвать от вашей фантастики.

      Бочкарев и Ричард переглянулись.

      – Старик хочет на нем выспаться, – шепнул Ричард. Бочкарев покачал своим огромным черепом гнома:

      – Тут что-то… Подожди…

      Но Ричард уже выскочил перед Голицыным:

      – Почему у вас осталось шесть тысяч часов работы, Аркадий Борисович, из чего вы исходите? – Храбрая улыбка заплясала на его бледном подвижном лице. – Тогда есть смысл работать не больше часа в сутки.

      – Что вы суетесь? – сказал Голицын. – Что вы знаете о старости? Стареть – это скучное занятие.

      – Но пока это единственное средство долго жить, – сказал Ричард.

      Бочкарев протянул Голицыну письмо какого-то изобретателя, предлагающего использовать свойства ревматических суставов для прогноза погоды. Раздался преувеличенно громкий смех. Заслоняя Крылова, Бочкарев ласково взял Голицына под руку повел показывать новую аппаратуру.

      – Чего хлопочете? – сердито буркнул Голицын. – Вызволители.

      Почтительная процессия проследовала за Голицыным в соседнюю комнату, к стендам.

      Крылов расправил измятый график. Там стояла дата: «12 марта». Две цифры и несколько слов, написанных легким косым почерком. Он попытался вспомнить, что это был за день. Снимали счетчики на озере? Или заканчивали обходы в лесу?

      Иногда Наташа задерживалась, и они работали до поздней ночи. На этот раз она тоже задержалась. Наступили сумерки, но почему-то никто из них не поднялся включить свет. Наконец совсем стемнело, так что уже нельзя было писать. Они перестали писать. Наташа сидела в кресле не шевелясь. Антоновы куда-то уехали, и они были одни в доме. Он подумал об этом, да, он совершенно ясно помнит, что подумал об этом. Он встал, подошел, и она вдруг прижалась к