Сочинения. Том 2. Иду на грозу. Зубр. Даниил Гранин

вы подслушали!

      – Четвертый курс. Скорей бы на практику. Евтушенко – сила. Замуж и не думаю…

      Под деревьями продолжало дождить, парк еще был ошеломлен, но уже остро запахло травой, и на песке робко проступали солнце и тени.

      Тулин ступил в желтую пенистую лужу. Девушки засмеялись и ускорили шаг. Они торопились на лекцию.

      – Я знаю, о чем вы думаете, – сказал Тулин. – Я знаю ваше желание и готов выполнить его.

      – Попробуйте.

      – Вы не хотите идти на лекцию, вы хотите познакомиться со мной, хотите остаться гулять в этом парке.

      – Глупости, – строго сказала высокая девушка. Ее звали Катя. – Вы слишком самоуверенны.

      Тулин посмотрел на Женю и быстро сказал:

      – В таких случаях самое оригинальное – быть честным. Будьте оригинальны. Уступите себе, ведь потом будете жалеть, что не решились.

      Женя засмеялась. Ярко-белые зубы осветили ее лицо.

      Но он не улыбался, и весь этот треп обретал странную многозначительность. Большие коричневые глаза Жени смотрели серьезно.

      – Ничего, мы же договорились встретиться здесь через год.

      Тулин сжал ее пальцы:

      – Мне почему-то кажется, что это произойдет раньше.

      – Мы опаздываем, – сказала Катя.

      До остановки было далеко. Тулин вышел на мостовую навстречу несущемуся троллейбусу, поднял руку. Он слегка прищурился, наслаждаясь своей щедростью чародея. Троллейбус, скрипнув тормозами, остановился перед его грудью. Водитель погрозил кулаком, но вдруг усмехнулся и открыл двери. Девушки вскочили. Тулин помахал им.

      Он взглянул на часы. Оставшиеся полтора часа показались ему обременительно ненужными. Следует что-то придумать, чтобы люди могли сдавать на сохранение лишнее время, размышлял он, сдавать, как в сберкассу, а потом брать по мере надобности.

      Он отряхнул пиджак и направился в институт, зная почти наверняка, что именно там ему сейчас не следовало бы появляться.

      Глава вторая

      Утро этого дня в лаборатории № 3 ничем не отличалось от обычного. Было душно, мужчины работали в рубашках. Бочкарев принес букетик ландышей и поставил в колбочку старшей лаборантке Зиночке.

      Пеленгаторы атмосфериков отметили грозу идущую с северо-востока со скоростью двадцать километров в час. Матвеев включил регистраторы.

      Утро двигалось деловито и размеренно, не готовое ни к каким происшествиям.

      В половине одиннадцатого в лаборатории неожиданно появился Голицын. Опережая его, из комнаты в комнату понеслась суматоха приготовлений. Мужчины надевали пиджаки. Зиночка сунула ландыши в шкаф. Ричард запихивал под стол мотки проводов, панели, старые схемы – весь хлам, который с непостижимой быстротой скапливался вокруг него.

      Голицын надвигался, размахивая огромным портфелем, полы распахнутого плаща разлетались крыльями. Не отвечая на приветствия, он отрывисто выпаливал:

      – Болтология!.. Дичь!.. Совещания!.. Заседания!

      Швырнув на стол Крылову портфель, он принялся яростно обмахиваться шляпой. Крылов встал, освобождая