Дороги, которым нет конца. Чарльз Мартин

семь утра, когда открылась кофейня, я был первым в очереди. Я заказал два тройных кофе с «Хони бэджером»[6] и медленно поехал к больнице, пытаясь отговорить себя от визита в это заведение. Когда я остановился и выключил двигатель, то все еще продолжал спорить с собой. Наконец я приказал себе заткнуться и вошел внутрь. Там я поднялся на лифте на четвертый этаж, и медсестра показала мне, как пройти в палату 410.

      Когда я вошел в комнату, свет был выключен, но в окно струился мягкий солнечный свет. Делия сидела и смотрела в окно; ее правая рука была плотно забинтована и лежала на коленях. Два пальца заметно опухли. Шишка на голове исчезла, но багровый след остался. Когда она повернулась и увидела меня, у нее буквально отвисла челюсть. Она закрыла рот, ее глаза заблестели от слез.

      – Кууп… – выдавила она надтреснутым шепотом. – Ох, боже мой…

      Она подтянула колени к груди, словно привыкла обнимать себя. Я подошел к краю кровати, поставил кофейные кружки на столик и сел, сложив руки на коленях, так что наши глаза оказались на одном уровне.

      Несколько минут она просто сидела, качая головой. В ее глазах стояли слезы. Ее глаза всегда были круглыми, как у негритянки, и большими, как мячики для гольфа. Большие глаза – большие слезы. И одна из них вырвалась на волю и побежала по ее щеке.

      Она положила руку на одеяло ладонью вверх. Своего рода приглашение.

      – Как поживаешь?

      Я протянул руки над кроватью и взял ее ладонь. Она изучила шрамы на моей правой руке и провела по самому длинному кончиком указательного пальца. Вторая слеза покатилась следом за первой.

      – Нэшвилл?

      – Да, – тихо ответил я.

      – Она в порядке?

      Я пожал плечами и попытался улыбнуться. Потом сжал и разжал кулак.

      – Работу делать может. Напоминает мне, когда приближается гроза.

      – А ты… ты еще?.. – неуверенно спросила она.

      Я кивнул:

      – Иногда. Когда могу.

      Она потянулась и едва не прикоснулась кончиками пальцев к моему горлу, но потом передумала.

      – У тебя совсем другой голос. Как у крестного отца.

      Я кашлянул.

      – Это бывает полезно, когда мне звонят люди и пытаются что-нибудь продать.

      Она тихо рассмеялась, и груз, давивший на ее плечи, подкатился к краю и заколебался. Либо он упадет наружу и освободит ее, либо упадет внутрь и сокрушит то, что от нее осталось. Она растерянно огляделась по сторонам.

      – Ты знаешь, как я сюда попала?

      – Я остановился у светофора и увидел, как ты ухватилась за парковочный счетчик. Потом ты упала, и я подхватил тебя. Я не знал, что это ты, пока не отнес тебя в джип и не приехал сюда.

      Она с трудом пыталась сложить кусочки головоломки.

      – Ты здесь живешь?

      – Ну да. – Я отхлебнул кофе.

      Она выглядела смущенной.

      – Ты подобрал мою гитару?

      – Там остались лишь куски да щепки на тротуаре. Но я забрал твой рюкзак.

      Она осознала утрату.

6

«Хони бэджер» («Медоед») – коктейль из равных долей бурбона и желтого шартреза с имбирным сиропом и веточкой розмарина.