Дороги, которым нет конца. Чарльз Мартин

взяла меня под локоть.

      – Я рада, что они ошибались.

      Я не потрудился ответить ей, что они не ошибались.

      Я был на двадцать лет моложе. Врач сидел на табурете из нержавеющей стали на колесиках возле кровати и глубоко вздохнул, прежде чем заговорить, – тихо, как будто тон голоса мог смягчить удар.

      – Вы больше никогда не будете петь. – Он помедлил и покачал головой. – Возможно, даже говорить. – Он взглянул на мою забинтованную руку. – Не сможете играть на инструменте правой рукой. Наверное, вы останетесь глухим на правое ухо. А потом еще ваша печень…

      Я никак не мог сфокусировать взгляд, и окончательность его приговора не помогала этому.

      – Прогноз не…

      Пока его губы шевелились, а фигуры в холле сновали туда-сюда, торопясь по обычным делам, я думал: «Он не может говорить такое обо мне. Мои песни звучат на радио. Я делаю звукозапись. Собираюсь жениться. У меня есть планы на жизнь».

      Он закончил говорить, и наступило тяжелое молчание. До меня дошло, что он, в сущности, на самом деле говорил обо мне.

      Мои губы распухли и потрескались.

      – До каких пор? – прошептал я.

      – Научитесь жить по-другому.

      Хриплый шепот:

      – Как заключенный в камере смертников.

      Он наклонил голову набок.

      – Кто-то может сказать и так.

      – А как бы вы сказали… если бы лежали здесь?

      Он не ответил.

      Я посмотрел в окно на ослепительно голубой горизонт Нэшвилла.

      – Сколько времени у меня есть?

      Он пожал плечами:

      – Трудно сказать…

      Глава 8

      Полночь быстро миновала, когда мы выехали из Буэна Висты на запад по шоссе 306, свернули на юг по шоссе 321 и двинулись вокруг национального парка Хот-Спрингс у горы Принстон, мимо меловых утесов и по гравийной дороге, ведущей к заброшенному шахтерскому городку Сент-Эльмо.

      Сент-Эльмо расположен на высоте примерно двенадцати тысяч футов. Этот городишко процветал во времена серебряного бума. После принятия Серебряного акта[35] цена на серебро устремилась вниз, как и численность населения Сент-Эльмо. Все случилось во многом так же, как это произошло в Лидвилле. За две недели 90 процентов жителей собрали свои вещи, заколотили дома и выехали из города. Но когда кто-то добрался до основной рудной жилы в верхней шахте Мэри Мэрфи, народ вернулся, и Сент-Эльмо снова расцвел. Кто-то должен был обрабатывать руду, а ни одна шахта не была более продуктивной, чем Мэри Мэрфи. С учетом высоты, зимой город становился почти недоступным. Немногочисленные закаленные старожилы умудрялись перезимовать, но нужна была особая стойкость, чтобы пережить местную зиму.

      И до сих пор нужна.

      Делия во время поездки почти все время молчала; казалось, она наслаждается тишиной и лунным пейзажем. К тому времени, когда мы завершили длинный поворот и миновали спуск к ревущему водопаду Чок-Крик, она свернулась на сиденье боком и задремала. Я изо всех старался объезжать ухабы и не смотреть

35

Закон Шермана о госзакупке серебра 1890 года, ограничивший свободное обращение серебра в виде монет, привел к резкому падению цен на серебро.