Лоуни. Эндрю Майкл Хёрли

воцарилось безмолвие, и я ощутил тревожность.

      Ночь поглощала Лоуни. Я такого нигде больше не видел. Дома, в Лондоне, темнота держалась на расстоянии, съеживаясь за уличными фонарями, прячась за административными зданиями, и ее легко можно было рассеять мгновенной вспышкой света от проходящих поездов метро, пронзившей наш сад. Но здесь все было по-другому.

      Здесь нечему было противостоять темноте. Холодная луна была далеко, звезды излучали тусклый свет, такой же тусклый, как и крошечные огоньки от рыбацких лодок далеко в море.

      Подобно тени хищной птицы, темнота медленно перемещалась по холму, за «Якорь», по болотам, вдоль берега, через море, пока видимой не осталась только бледно-оранжевая полоска на горизонте – последний свет во всей Англии, уносимый отливом.

* * *

      Я уже собирался задернуть шторы, когда увидел, как кто-то пересекает дорожку, ведущую к дому, и направляется через поле в сторону того места, где находится «Танк». Минуту спустя появился другой человек с большим рюкзаком, он догнал первого, и я увидел, как оба направились к зеленой изгороди в дальнем конце поля. Фермеры, подумал я, срезают путь к дому. Я пытался увидеть, куда они идут, но стало уже слишком темно, к тому же снова зарядил дождь.

      Я услышал, как за моей спиной Хэнни вылез из кровати и принялся скрести пол, проводя ладонью по некрашеной доске и постукивая костяшками пальцев то в одном месте, то в другом.

      – Что ты делаешь? – спросил я. – Ты должен быть в постели. Мать будет ругаться, если увидит, что ты не спишь.

      Брат показал на пол.

      – И что там?

      Он снова показал на пол.

      – Нет, Хэнни, ты не пойдешь вниз.

      Брат улыбнулся и потянул меня за рукав, так что я вынужден был, как и он, опуститься на колени рядом с изъеденным молью розовым ковриком, лежащим посреди комнаты.

      Хэнни перевернул коврик. Под ним в половице я увидел дырку от сучка, проткнутую насквозь. Туда мы когда-то прятали всякие вещички, которые хотели скрыть от Материных глаз. Я совершенно забыл о тайнике.

      – Можешь открыть? – спросил я, и Хэнни просунул палец в дыру и приподнял половицу.

      Соседние доски заскрипели, но эта половица легко поддалась, и Хэнни переместился к отверстию и заглянул в темноту.

      – Залезь туда рукой, Хэнни, – попросил я и показал жестом, что нужно делать.

      Хэнни засунул руку в нишу под полом и пошарил там. Из тайника были извлечены заржавленный перочинный ножик, совершенно тупой, порнографические картинки Билли Таппера, которые он сунул мне в руку в тот день, когда мы встретили его на автобусной остановке, пяток крысиных чучел, которые Хэнни, глазом не моргнув, вытащил и сложил в кучку.

      Он мог теперь протянуть руку дальше, чем тогда, когда мы были здесь в прошлый раз. Пошарив еще, брат вытянул кожаный ремешок. Хэнни потянул за него, и мы услышали, как что-то крупное стукнулось в половицы снизу.

* * *

      M1Garand[7] – вот что выудил Хэнни. Из «Коммандо» я помню, что все янки стреляли из этой винтовки во время войны.

7

Американская самозарядная винтовка времен Второй мировой войны.