Былицы-2. Евгения Ивановна Хамуляк

в правую сторону. И сердце старосты на место встало.

      Пошла спать укладываться, ибо поутру после бессонной ночи только молодые весело на работы бегут, а старым костям – покой нужен.

      Конец

      «Староста маленечко злится»

      Часть первая. Староста жалуется.

      Жизнь в деревне Вечканово текла размеренно и своим чередом: кому слаще свеколки с медом запеченной, да чаем сладким с чабрецом за столом дубовым в семье дружной под смех родни любимой; у других скучно и тоскливо – в одиночестве при лучине потухшей, в досаде на судьбу окаянную; у кого сытно и потно – в пене пивной да в солениях жирных; у кого в празднике именинах; а у кого в горе безутешном о потере невозвратной. Одним словом, суета сует, да всем по горошку, что уродился от посевов сердечных по весне благодушной. Что посеял, то и пожнешь – как в народе говорят.

      А в домике расписном, что посредь деревни доброславной, разросшейся до пределов городских от жизни спокойной и размеренной, жила-была староста премудрая, многоуважаемая Павлина Куприяновна.

      Лежала староста на печи, укрывшись пуховыми одеялами, да встать не могла от кашля безудержного, что обуял старушку. Мучилась, да не жаловалась, в помощь ни друзей, ни родственников любимых и любящих, по первому зову готовых примчаться не звала, хоть и тяжело приходилось одной жить, о хозяйстве, дворе, доме большом заботиться.

      И пироги сдобные, невестками с утра припеченными, на столе на тарелочке с голубой каемочкой располагались – да кусок в горло не лез.

      И травы лечебные под потолком висели, внуками по лету припасенные с полей да лесов, чтоб хвори враз выгонять – да сил не хватало хозяйствовать.

      И соседи добрые под боком, прибежали б – только свистни. Да не было настроения видеть ни души в этот хворый час.

      Так лежала и кашляла натужно, телом сотрясаясь.

      Как вдруг в дверь кто-то постучал. Не хотела, было, Павлина Куприяновна вставать – так гости вечерние не званые в окно давай трезвонить, стекло колотить.

      Поднявшись кряхтя, побрела староста открывать. И днем и ночью отдохнуть премудрой не давали человеческие напасти – и денек поболеть нельзя.

      А сени весело открылись, замками распахиваясь, и влетела, в объятия падая, давняя подруга Павлины Куприяновны, – Галина Будимировна, что много лет назад замуж вышла за славного мужа соседней деревни, куда пешком два денька топать из Вечканово. И хоть хмуро Павлина Куприяновна от болезни неприятной встречала, завидев давнюю любимую подругу, что сто лет в обед не виделись, разулыбалась, объятия широкие расставляя, щеки бледные для поцелуев подставляя. Всегда радостно друзей верных узреть, не смотря ни на что. Расцеловались, наобнимались, наохались да наахались, и пошли-таки в дом за стол садиться чаепитничать.

      Глядь, Галина Будимировна кашель нехороший заприметила да бледность на лице, да бессилие в руках, и давай причитать на подругу безответственную, запустившую болезнь в дом свой светлый:

      – Что ж ты, Паечка, очумела совсем?! Одичала что ль? Не топлено, самовар