Былицы-2. Евгения Ивановна Хамуляк

да положения молодчика, Павлина Куприяновна пристально за ним поглядывала. Он тихо сидел, не выпячивался, не краснел, не тушевался, светелку разглядывал. Кинул взгляд и на подруг, что по правую да по левую руку погремушками разряженными сидели. Кинул да не остановил глаз, а вот на Лидусе Блинке перестал по сторонам пялиться. А диво было дивное, как хороша была девушка в этот счастливый день. Медовое благодушие от нее по всему дому расходилось лучами золотыми, верное и чистое сердце не могло такое не заметить.

      А когда закончили смотрины да представления, первыми родители жениха встали и подарили подарок знатный, от которого все рты разинули. Сережки с перстнем серебряным красоты необычной лишь принцессы достойной.

      Свекровь будущая молвила:

      – Не стесняйся подарок принимать, девушка. Мы решили, коли ты нам понравишься, если ты и впрямь так хороша, как говаривали, подарю тебе мои украшения, что в свое время моя свекрушка дарила. Только вижу я, что ты еще лучше, чем рассказывали.

      Подняла голову Лидуся и приветливо улыбнулась женщине, и в поклон глубокий раскланялась, подарок принимая. Понравился ей жених и семья благородная понравилась…

      ***

      Сыграли свадебку знатную, гуляли неделю целую, песни пели веселые – до хрипоты, танцевали – пока с ног не валились. Пир был на весь мир! Стол заполнен яствами: пирогами да щами. Понаехало друзей с родней – весь свет. Все веселые молодые да резвые. Одна лишь Павлина Куприяновна всплакнула, зная, что золотая умница в другое селение уезжает. Там светлее теперь станет, а здесь темнее чуток.

      ***

      Прошло время. И плохое, и хорошее забылось в суете сует, туманом воспоминаний добрых устлалось, словно мхом пушистым поросло.

      Однажды вечером, на ночь глядя, когда черемуха благоухает и особенно приятней спать в саду становится, чем в избе, постучали в дверь к Павлине Куприяновне.

      Никого не ожидала староста в столько поздний час, но пошла открывать, в уме перебирая кому понадобилась. Сердякины помирены, Веселовы усмирены, Верендякина вчера разродилася, Орешкин теленка нашел…

      – Здравствуй, Павлина Куприяновна, – поздоровалась тихо Аленка Шустра Щука, прячась в платок.

      – Здравствуй, девица. Случилось что? – удивилась женщина.

      – Можно поговорить?

      – Заходи. Хочешь чая или водички яблочной?

      – Спасибо, ничего не хочу, – грустно молвила Алена. – Знаю я, что давненько хожу у тебя в черных списках. Пришла просить, чтобы ты меня оттуда вычеркнула и перенесла в светлый список. Ибо много несчастья мне твоя книга несет. Никто из уважаемых и богатых семей жениться не желает. Ходить ходят, а как жениться – так на таких простушках удачливых как Лидка наша, – и как заревет белугой, слезы по румяным щеками размазывая. – Прошу, сотри из черных страниц. Я – сирота, некому помочь, некому за меня заступиться, ничего за душой нет, сама как могу кручусь, себе помогая.

      Слушала Павлина Куприяновна Аленку и думала в какой раз: не глуп народ, когда прозвища раздает.

      – А