Боты для ночного эльфа. Елена Логунова

Ирка. – Все эти трюки стары как античный мир и лично меня совершенно не удивляют, а жаль!

      Право, не стоило ей этого говорить.

      «Бойтесь своих желаний, ибо они могут сбыться», – говаривали древние китайцы, намекая на ситуации вроде нашей.

      – А теперь, дорогие друзья, я продемонстрирую вам чудо чтения мыслей, и поможет мне в этом кто-то из почтенной публики! – провозгласил Питер Бург и вновь снял каскетку.

      Фокусник повертел свой головной убор в руках, показывая почтенной публике, что он пуст, и запустил руку в черные фетровые глубины, утонув в них неожиданно глубоко – по плечо. Пару раз дернулся, как будто сопротивляясь тому, что рывками тянуло его в бездонную шляпу, и наконец с победным «Вуаля!» извлек на свет извивающегося белого зверька.

      – Это же не кролик! – недоверчиво щурясь, возмутилась моя подружка. – Это же… Ой!

      – Это клы-ы-ы-ыса! – восторженно взвыл ребенок рядом со мной.

      В отличие от самой Ирки ее детки грызунов не боялись. Бояться надо было их самих – неугомонных юных монстров.

      – Спокойствие, только спокойствие, это всего лишь маленький зверек, который не будет контактировать со зрителями! – встревоженно глядя на бледнеющую подругу, зачастила я.

      Ага, как же!

      – Дабы никто не обвинил меня в предвзятости, участника следующего номера выберет Лариска! – объявил Питер Бург, гад такой, и разжал пальцы, выпуская свою крысу Ларису на волю.

      И это подлое и мерзкое голохвостое существо, как будто почувствовав, кто ему тут будет особенно бурно не рад, зловеще пошевелив усами, устремилось прямо к Ирке!

      Ну, что сказать?

      Представители разных видов искусств во все времена активно разрабатывали тему встречи. Но ни «Прибытие поезда» братьев Люмьер, ни «Ходоки у Ленина» Владимира Серова, ни даже «Торжественная встреча фельдмаршала А. В. Суворова в Милане в апреле 1799 года» Адольфа Иосифовича Шарлеманя и рядом не стояли с перформансом Ирины Максимовой и бесфамильной крысы Ларисы!

      – Они сошлись. Волна и камень, стихи и проза, лед и пламень! – ошеломленно прокомментировал мой внутренний голос.

      Но и бессмертные пушкинские строки были бессильны передать экспрессию этой встречи.

      Неотрывно глядя на приближающуюся крысу, Ирка вскочила и замерла столбом.

      Лариска, напротив, ускорилась, разбежалась и прыгнула.

      – Стоять! – заорала я.

      Не крысе – Ирке.

      Мне было ясно: если подружка отомрет и побежит, будет сеанс массового травматизма. Проход узкий, сплошь заставленный ногами, а в Ирке больше ста кило живого веса, и помчит она, как раненый слон, не разбирая дороги и не видя преград.

      – Не двигайся! – рявкнула я, сцапав подружку за подол.