Боты для ночного эльфа. Елена Логунова

ошибаешься. Я, когда мусор выносила, труп нашла!

      – Где?!

      Ирка выпучила глаза.

      – Мне казалось, что первый вопрос должен быть – какой? – Я укусила вафлю. – Ммм!

      – Какой труп и где? – послушно переспросила подружка.

      – Подожди, не порть мне аппетит…

      Я со вкусом почавкала, вымазала вафельным краешком сгущенку, поборола порыв некультурно облизать пальцы и, вытирая руки салфеткой, обстоятельно доложила:

      – Труп был мужской. Он лежал на асфальте перед нашим домом немного левее крыльца, примерно под окном твоих соседей.

      – Намекаешь, что они имеют к этому какое-то отношение?

      – Необязательно. Как говорится, «после того» не значит «вследствие того», а «под окном» не значит «из окна». – Я блеснула специфической эрудицией. – Хотя полиция и управдомша, магнит ей в бигуди, пытались предъявить подобное обвинение не кому-нибудь, а нам с тобой. Мол, мы же баловались с грузами на веревке.

      – Надеюсь, ты объяснила им нелепость данного предположения? – нахмурилась подружка.

      – Я сделала лучше: подарила им пару очень интересных альтернативных версий.

      – Каких же, Холмс?

      Ирка удобно откинулась на стуле и пригубила чай ситуативно подходящего сорта «Английский завтрак».

      – Элементарных, Ватсон: падение с дерева и с самолета.

      – Я бы выбрала дерево, – подумав, сказала подружка.

      – Не сомневаюсь, – кивнула я. – Я знаю, ты любишь орех пекан.

      На самом деле Ирка, как яркий представитель семейства Максимовых, любит всю еду без исключения. Так что, если бы у нас за окнами кокосовая пальма росла, она бы выбрала пальму. А вот самолеты моя подружка откровенно недолюбливает, потому что в кресле лайнера ей неудобно – откидной столик упирается в живот и дискомфортно неустойчив.

      – А как он выглядел? – спросила Ирка-Ватсон, деликатно звякнув опустевшей чашкой о блюдце.

      – Труп? – Я поморщилась. – Как дохлый ниндзя в ботах.

      – В смысле?! – Вмиг утратив английскую невозмутимость, подружка поперхнулась.

      – В смысле, он был в черном трико.

      – Нетипичный наряд для этого места и времени года…

      – Да, а обувь у него была еще более нетипичная: войлочные боты! – Я вспомнила ноги, торчавшие из-под простынки. – Причем совершенно новые войлочные боты – пушистый светлый войлок на подошвах еще не успел испачкаться и не примяться.

      – Значит, это был не местный тип, – сделала вывод подружка. – Все эти войлочные боты, вязаные кофты и майки с надписями про Сочи только приезжие покупают.

      – Резонно, – согласилась я.

      В глубокомысленной тишине мы чинно и благородно допили свой английский чай.

      За окном многозначительно громыхнуло.

      В приоткрывшуюся дверь просунулась чумазая мордашка.

      – Глоза! – тараща глазенки, сообщил Масяня.

      – Ривень! – напророчил за его спиной Манюня.

      – Моля не будет?

      – Какая еще моль? Что она не будет? Есть? – не поняла я.

      – Море! – поправила меня Ирка. –