Хозяйка истории. В новой редакции М. Подпругина с приложением его доподлинных писем. Сергей Носов

мы не встречались лет, наверное, шесть.

      Такая же большеротая, глазастая, но на шее морщины. Стареем.

      Старшему ее уже одиннадцать лет, показывала фотографии. Кавалер. Серьезный такой. А младшему пять. Я, как взглянула, так и ахнула: ямочки на щечках. Стоит в шубешнике, в валенках (зима!), ушанка на бок, круглолицый, глазищи огромные и – ямочки на щечках. Зовут Рома. Роман…

      Прилетела на конференцию – по своим полимерам. Уже три дня здесь. В ночь улетает.

      – Что же ты раньше-то не зашла?

      Говорит, некогда.

      Все такая же впечатлительная. Поражается всему. Пост внизу ее ошарашил. Ну и квартира сама, и мебель, и пр.

      Муж, объясняю (как мне и должно объяснять в таких случаях), работает советником в Министерстве внешней торговли. Сказала уважительно: «Ух ты!» – «внешняя торговля» всегда действует безотказно.

      – Ну а ты-то чем занимаешься?

      А чем я занимаюсь?

      – Да так, помогаю мужу.

      – Советами?

      Почти в точку. Советами.

      А она по-прежнему со своим Новожилом. Он у них инженер. Зарплата у него аж 170.

      А моего она просто боится. Большой начальник. С брюшком. И с министерским портфелем.

      Увидев фотографию, очень удивилась:

      – Да он что у тебя, спортсмен?

      – Есть немного. Спортсмен. Когда-то бегал на лыжах.

      – А теперь?

      – А теперь… – Чуть не сказала: «Спортивная акробатика». Но сказала: – Дзюдо.

      Что тоже недалеко от истины.

      За дзюдо еще больше зауважала.

      Поражена холодильником, его содержимым. Я сдуру ляпнула какую-то пошлость, что, мол, не это главное в жизни. Она: «И это тоже». В смысле: для кого как. А я, значит, устроилась.

      А я – значит – устроилась.

      Выпили мы коньячку чуть-чуть, потом еще по чуть-чуть.

      Поболтали.

      Вспомнили, что еще помнили. И кого.

      Еще по чуть-чуть.

      Посмеялись, поплакали.

      Знаю, что нельзя показывать спальню, – не удержалась.

      Ну, тут просто – шок.

      – А потолок зеркальный зачем?

      – Муж, – отвечаю, – придумал.

      – Для тебя?

      – Для нас. Только ты не говори никому, хорошо? Понимаешь, излишества.

      Она – с уважением:

      – Никому не скажу.

      И тут увидела шар тот дурацкий.

      – Это что?

      – Так, подарок… Римские штучки.

      – Зачем?

      – Медный… Прохладный…

      – И что?

      – Ничего. Когда муж утомляется… разгоряченный… ну, или я… можно руку на него положить… – Для чего?

      Елки зеленые! «Для чего, для чего»! Для комфорту.

      28 сентября

      Выходной до тридцатого. Спасибо природе.

      Злюсь. Ворчу. Наговорила грубостей. – Теперь каюсь. Была не права.

      Ничего. Поймет. Должен сам понимать. Он понимает.

      29 сентября

      Согласно состоянию.

      30 сентября

      Вспомнила ту суматоху весеннюю. Всего-то задержка была – два дня каких-то, а как они все забегали, заволновались! Генерал едва не окочурился от переживаний. Еще бы.

      Да и мой – тоже – увы!

      А