Высшая раса. Дмитрий Казаков

должны были опробовать в бою новое оружие.

      И этим оружием были они сами, а точнее, их новые, совершенные тела, вместилища духа арийского сверхчеловека.

      Оперативная группа «А» имела приказ добраться до самой Вены. Но по пути – уничтожить контрольно-пропускной пункт, тот самый, к которому выехал раненый американец на джипе.

      Подобраться к посту незаметно не удалось. Скучавший у шлагбаума солдат, конечно, погиб, но за мгновение до смерти успел вскинуть автомат и дать неприцельную очередь по кустам, в которых заметил подозрительное движение. Приказ стрелять без предупреждения поступил час назад, и рядовой действовал в полном соответствии с ним.

      Ему это мало помогло, а вот его товарищам – изрядно.

      Когда оперативная группа пошла в атаку на пост, ее встретили плотным огнем из окон. Конечно, опешившие от подвижности мишеней русские практически не попадали, но план молниеносного нападения все же был сорван.

      Атака не была совсем неожиданной, только уж больно стремительной. Пока солдаты отстреливались, лейтенант Кучко со связистом пытались наладить связь с Веной.

      – Говорит Кучко! – орал лейтенант, вкладывая всю силу голоса в то, чтобы его услышали и поняли. О том, что он сам, скорее всего, обречен, он старался не думать.

      – Слышим вас, – отозвалась черная мембрана рации. – Что там?

      – Нас атакуют, атакуют! – крикнул Кучко, и тут же что-то с грохотом упало на пол позади лейтенанта.

      Рефлексы опытного солдата сработали мгновенно. Командир поста метнулся за низкую тумбу, на которой стояла рация, обхватил голову руками. Рядом с лейтенантом согнулся вопросительным знаком связист.

      Раздался взрыв. Осколки с чавканьем впились в стены, кто-то застонал.

      Кучко выскочил из укрытия и нос к носу столкнулся с эсэсовцем. Не раздумывая, врезал ему кулаком в подбородок. К собственному удивлению, промазал. Рука ахнула в пустоту, по ушам ударил стрекочущий звук, и в низу живота стало отчего-то горячо…

      – Вот тебе и раз! – рядовой пошевелил рукой, сморщился.

      Пистолетная пуля, выпущенная русским солдатом, повредила плечо. А увернуться помешал другой русский, офицер, бесстрашно бросившийся на немца с голыми руками.

      – Еще легко отделались, – буркнул сапер-роттенфюрер[26]. – Я дрался с этими русскими начиная с сорок первого, и они всегда сопротивлялись до последнего.

      – Вечно ты каркаешь, Вильгельм, – сурово сказал гауптштурмфюрер Гаске, командир группы «А». – Теперь мы совсем другие. Рану перевязали? Тогда вперед.

      Бесшумно, словно тени, эсэсовцы исчезли в зарослях. Здание поста осталось стоять сиротливое, с выбитыми стеклами и оспинами от автоматных очередей. От него явственно тянуло гарью.

      Верхняя Австрия, замок Шаунберг.

      26 июля 1945 года, 19:23–20:00

      Жертва кровью была принесена, и поток силы, идущий от Господ Земли, ощутили все арманы.

      Вот только Хильшер почему-то никак не начинал говорить о делах. Сидел мрачный, насупленный, словно

26

Младший сержант.