Безликий. Павел Корнев

через миг наваждение сгинуло, словно ничего и не было.

      Я невесть с чего почувствовал себя обманутым, но тоже лишь на миг, а потом в голове неожиданно всплыло слово «импресарио». Незнакомец нисколько не походил на скучающего бездельника; так что же его привело в служебные помещения клуба на самом деле?

      Если это действительно вознамерившийся переманить приму театральный агент…

      Я взглянул на дверь кабинета Софи, беззвучно выругался и поспешил в фойе. К моему немалому удивлению, странная парочка на первом этаже задерживаться не стала и поднялась в банкетный зал. К еще большему удивлению – Антонио их беспрепятственно пропустил.

      В этот момент у входной двери послышался какой-то шум, но, как оказалось, это Жиль выставил на улицу слишком настырного газетчика. Я вернулся в служебный коридор и в приглушенном свечении газового рожка увидел у кабинета Софи женский силуэт. Девушка поспешно отпрянула назад, тут же распахнулась дверь, и наружу шагнул молодой человек, высокий, грузный и одутловатый. Вслед за ним появилась Софи.

      – Ольга? – удивилась она. – Что ты здесь делаешь?

      – Я хотела с вами поговорить, госпожа Робер, – пояснила прима. – Но если сейчас неудобно, это может подождать до завтра.

      – Давай так и сделаем, – кивнула Софи, увидела меня и нахмурилась. – Все в порядке, Жан-Пьер?

      – В полном, кузина, – подтвердил я.

      – Тогда запри дверь, – попросила хозяйка клуба и отправилась со своим спутником в фойе. Лицо молодого человека показалось знакомым, он точно появлялся в клубе до этого дня раз или два, но имени его я не знал. Как уже говорил, Пьетро предпочитал держаться особняком. Художника мало интересовали люди, ему хватало картин и воспоминаний. Точнее, воспоминаний ему как раз и не хватало…

      Я достал из кармана брюк связку ключей и вдруг заметил, что прима разглядывает меня с нескрываемым интересом.

      – Так ты кузен госпожи Робер? – полюбопытствовала Ольга. – Я тебя здесь раньше не встречала.

      – Жан-Пьер Симон к вашим услугам, мадемуазель.

      – Я Ольга.

      – Не знать, кто вы, – преступление.

      – О, ты мне льстишь!

      Прима рассмеялась, и я улыбнулся ей в ответ. Ольга была хороша. Не идеальна, как спутница «импресарио», а именно хороша своим природным живым обаянием, грацией и красотой. Стянутые платком волосы рассыпались на уровне плеч симпатичными светлыми кудряшками, обрамленные длинными ресницами глаза горели двумя синими звездами, а чуть вздернутый носик и ямочки на щеках добавляли округлому лицу дополнительное очарование. Пахло от танцовщицы ароматом цветущей сирени.

      Ольга потеребила ленту черного бархата на шее и нерешительно произнесла:

      – Скажи, Жан-Пьер, а на госпожу Робер вчера и в самом деле напали?

      Я на миг задумался над ответом, потом просто кивнул.

      – И Пьетро застрелил бандитов?

      – Застрелил, – подтвердил я, радуясь, что никто так и не пронюхал об участии в нападении сыщиков Ньютон-Маркта.

      – А