Собрание сочленений. Сборник. Семён Владимирович Решетов

этом городе грёз,

      мелькающих между гудящих колёс,

      как бабочки – только на день:

      лишь раз избавленье, а после –

      извечный осадок и горечь и сладость,

      и кто-то другой однажды займёт

      моё место на троне, на самом обрыве

      крыши того небоскрёба, откуда всё –

      будто сквозь птицы глаза, немного ещё –

      и солнце уж в клюве твоём

      сызнова семенем нового дня

      в окнах домов прорастает.

      так я тебя полюбил, что вовек разлюбить

      не успею, как же я буду скучать,

      хотя никуда и не еду.

      время не властно – его вечно мало,

      но малое правит большим, и в этой

      извечной ослепшей погоне, город,

      ты всё ещё дышишь,

      я буду с тобою дышать

      смогом и дымом, гарью и пылью

      в единой вибрации трасс.

      тобой порождён я и вскормлен

      в утробах твоих подворотен

      сточной водою дождей,

      вымя твоё – небеса,

      руки вздымаю я к ним, и вижу, как ты

      их столпами высоток своих подпираешь –

      город, ты храм для заблудших,

      пристанищем служащий им –

      я среди них

      на улицах вечных скитаний,

      что вровень талмудам любым,

      и то – за края берегов

      выходят они иногда,

      как-будто бы снова всемирный потоп,

      о, где же тогда мой ковчег?

      но мне не дано утонуть в твоей благодати,

      и, как моисею, ты воды раздвинешь –

      и толщи их будут как стены твоих

      10

      небоскрёбов, но мне без тебя

      земля не нужна, где млеко и мёд.

      ОТВЕТ

      I

      лежа на кровати, она

      читала мне свои сны,

      которые записала

      когда-то давно,

      когда ещё верила в них,

      иначе – не стала бы их

      записывать:

      всё в этом мире – от веры.

      я рядом лежал и думал:

      «какого же чёрта?»

      II

      она приехала ко мне

      посреди ночи и попросилась

      переночевать, -

      хотя мы давно разошлись

      и уже почти не общались -

      и позже спала на диване

      в гостиной,

      даже не скинув пальто,

      я же лежал у себя и думал:

      «какого же чёрта?»

      III

      позже, сквозь многие годы

      встреч с единицами

      из множеств нулей, я снова

      лежал, не помню, где точно,

      не помню, лежал ли вообще,

      и понял: любовь – это время, когда

      сам ты становишься чёртом,

      какого весь этот случается мир,

      и даже сам бог

      тебе не отец, и не брат,

      и ты уже больше не мыслишь вопрос

      «какого же чёрта?»,

      являясь отныне ответом.

      ФОТОФИЛЬТРЫ

      да конечно ты крута великолепна

      умеешь кормить волков с руки

      поскольку с каких-то пор сама волчица

      расхаживаешь в красном платье

      11

      или в свитере на несколько