Собрание сочленений. Сборник. Семён Владимирович Решетов

светит,

      одобрив, но я не увижу

      того, ибо вовсе не выйду из дома

      в блаженстве субботнего утра,

      впоследствии ставшего днём…

      II

      вот предо мною всей сутью своей

      лежит океан.

      я не хозяин ему,

      не раб, не враг и не жертва ему,

      я – жажда его, я – слово его,

      я – мысль его – следствие щёлочи с пеной –

      о том, как прекрасно ходить по земле,

      мягкою лёгкою поступью ног

      баюкать её, и снами взращивать в ней

      древа, плоды, травы, ветра и дороги.

      и мозг мой, как тот океан:

      извилины – волны,

      пеной взволнованных дум,

      голограммами мысли нисходят

      на земли иных измерений,

      или хотя бы – о! как же прекрасно,

      если бы сталось по небу ходить…

      КАРНАВАЛЬНЫЕ

      песни карнавальные,

      веселие повальное -

      влекут дорогой дальнею

      уйти, не возвратясь;

      мне город сей не мил,

      и я б его любил,

      если бы не жил

      1

      в нём вовсе, отродясь.

      лишь ты, моя смуглянка,

      стуча о банку палкой,

      танцуешь спозаранку,

      и радуешь мой глаз;

      и простынь, словно юбка,

      по бёдрам свисла трубкой,

      и слышен отзвук гулкий –

      то чресел твоих глас.

      и ты б ушла со мной,

      в фавеле вечный бой

      за жизнь забыв, ногой

      сойдя со здешних троп;

      а впрочем, я как знал, -

      напрасно целовал

      тебя и обнимал,

      ведь карнавал грядёт -

      он снова прогремит,

      огонь твоих ланит

      собою озарит

      его, как фонарем;

      и снова, в танце я -

      печаль свою цедя -

      увидевши тебя,

      забуду обо всем;

      как я б тебя любил,

      и был не только мил

      тебе, – но целый мир

      на веки заменил,

      когда бы мы не мы,

      и города огни

      не те, и город сам -

      неведом небесам.

      ПЕСЕН ХОРОШИХ

      сколько же песен хороших

      загубили, чтоб каждый дебил

      знал, своей грустью поросший,

      что нет, дескать, он не один,

      2

      что где-то таких же дебилов

      сотни сидят и хандрят,

      поют эти песни уныло,

      аккорд перепутав и лад.

      и их утешать бесполезно,

      ведь им эта грусть и хандра

      так же бесспорно полезна,

      как нам – время праздного дня.

      ДОРОГА

      руля распятие

      в кольце рукояти;

      беги от всего, беги, -

      сломя, хватая, ловя, -

      скорость теперь твоя вера:

      молись на каждый километр,

      на каждый дорожный знак,

      как на икону,

      от фонаря до фонаря -

      считай один световой год

      в космосе ночи;

      рви жилы

      вопреки ремням,

      разбивай череп

      вопреки подушке безопасности,

      сердце размозжи

      об лобовое стекло,

      и не включай дворники;

      днём все слепит и путает,

      много отражений, бликов

      и прочего ненастоящего;

      ночью, благодаря фонарям,

      видно все то, что нужно, -

      ни больше, ни меньше.

      ШВАРТОВЫЕ

      мне колени твои,

      как кораблю –

      швартовые;

      я часто за них держусь,

      чтобы вновь не унесло

      в шторм суеты

      всесильного бытия.

      3

      мне губы твои,

      как кочевнику –

      оазис в пустыне;

      я часто целую их,

      чтобы в мире химер

      иметь хоть одно

      ощущение основы.

      мне