Капитан Темпеста. Дамасский Лев. Дочери фараонов. Эмилио Сальгари

      Они оказались перед опускной решеткой бастиона Эриццо, которую охранял отряд янычар.

      – Кто ты такой, чтобы осмелиться загородить мне дорогу? – спросил Мулей, обнажив саблю.

      – По крайней мере, нынче ночью я комендант бастиона, – отвечал поляк со своей обычной насмешкой.

      – И тебе известно, кто я?

      – Черт возьми! – воскликнул авантюрист, коверкая турецкий язык. – Мне хватило длинного рубца на шее, чтобы узнавать вас, не видя, господин Мулей-эль-Кадель, сын паши Дамаска.

      – Что ты хочешь этим сказать?

      – Вы уже позабыли Медведя Польских Лесов, который едва не переломал вам кости?

      – А, это ты, отступник! – воскликнул Дамасский Лев, презрительно поморщившись.

      – Я, может, теперь еще более правоверный мусульманин, чем вы, – нагло отвечал Лащинский.

      – И чего тебе надо, когда ты знаешь, кто я?

      – Клянусь гибелью Креста! Мне надо не дать вам пройти до рассвета, господин Мулей-эль-Кадель. У меня приказ никого не выпускать из Фамагусты, и я не собираюсь ради ваших прекрасных глаз подвергаться опасности исполнить свой последний танец на колу.

      – Дорогу Дамасскому Льву! – угрожающе крикнул Мулей-эль-Кадель. – Полученный тобой приказ не распространяется на сына паши Дамаска, близкого родственника великого султана Селима.

      – Да будь вы хоть сам Магомет, без бумаги, подписанной Мустафой, вы не пройдете.

      Потом обернулся к неподвижно стоявшим янычарам и скомандовал громовым голосом:

      – Сомкнуть ряд и приготовиться к команде «огонь»!

      В глазах Мулея-эль-Каделя сверкнул гнев.

      – И вы станете стрелять в Дамасского Льва? – крикнул он, грозя кулаком янычарам.

      Затем, повернувшись к своим спутникам, скомандовал не менее громким голосом:

      – Сабли из ножен, и вперед! В атаку! Ответственность беру на себя!

      Еще раз пришпорив коня, он заставил его сделать такой неожиданный прыжок прямо на поляка, что тот рухнул на землю, не успев отскочить в сторону.

      – Ах ты, мошенник! – заорал капитан, кувырком полетев в ров. – Янычары, огонь!

      – Вперед! – крикнул Мулей-эль-Кадель.

      Десять всадников ринулись на подъемный мост с саблями наголо, но янычары, вместо того чтобы стрелять, быстро отскочили к парапету, выстроились, взяли на караул и все как один крикнули:

      – Да здравствует Дамасский Лев!

      Отряд, как ураган, пронесся сквозь ворота и вылетел на равнину. Папаша Стаке, крепко ухватившись за гриву коня, с явным удовлетворением пробормотал:

      – Невозможно поверить, но этот турок, похоже, и впрямь славный парень. Никогда бы не подумал, что среди этих каналий попадаются такие ребята!

      Мулей-эль-Кадель держался в голове отряда и показывал дорогу. Вдали виднелись огни турецкого лагеря, разбросанные по всей равнине, и время от времени слышался звук трубы.

      А дальше ничего не было видно, только сумрак.

      Турок старался подальше объезжать лагерные стоянки, чтобы их снова не остановили