Мой потрясающий космос (сборник). Мария Аввакумова

вершинские предки до самых 30-х годов прошлого века мужественно держались прадедовской веры, ни в чём ей не изменив, чему и научал их своей жизнью во Христе Василий Великий из Кесарии Каппадокийской и его соратники. (См. вклейку. Ил. 6.)

      Дед и бабка Василия семь лет скрывались от преследователей в лесах Понта. Так же и мои предки скрывались от гонителей в северной тайге. Это одна из причин их «собинной любви» к Житию святого Василия.

      Именно туда, в древнюю обитель истинного православия, и стремилась я с тех пор, как узнала об этой книге, и тем более, когда подержала её в своих руках.

      И вот эта встреча произошла. Едва наш проводник отпустил нас самостоятельно осмотреть доступные для посещения церковки-ульи, как я оставила спутников и поспешила к церкви Святого Василия. Она нашлась быстро – там было обозначение на небольшой плакетке. Но был и страж, строго следивший: НОУ ФОТО! Узкая струйка из японцев и китайцев пыталась проникнуть внутрь и что-то там разглядеть, пока не обвыкнут глаза. Задерживаться там не разрешалось. В скудном пространстве каменного конуса были вырыты одна или две ниши – алтарь? Или уголок для сна? Ещё там были поздние подобия фресок и более ничего. Я улучила момент и незаметно от постороннего глаза положила в дальний уголок ниши просфорку, привезённую из московского храма, где я причастилась перед поездкой. Теперь она пролежит там неведомо сколько, невидимая в постоянной полутьме святого места.

      Почти счастливая, я мысленно прочитала молитовку, что была на небольшом образке святителя, и в душе воцарилось светлое, несокрушимое веселье. Лёгкие мои ноги, спасибо вам, что привели-таки меня сюда, – я словно бы встретилась и с самим святителем, и наконец-то с никогда не виденными мной благословенными предками! И это они улыбались во мне… вместе со мной… радовались редкой радостью – и за меня, и за себя. И пели ангельскую песнь о том, что ничто доброе и истинное не умирает… о том, что вера движет, спасает, возвышает и, наконец, соединяет разведённых смертью.

      Время, данное нам для осмотра монастырской святыни, заканчивалось. Нам надо было возвращаться из мира высокого духа вниз, в мир железа, жестокости, брюха… вниз, в тленный мир. В буквальном смысле автостоянка была далеко внизу, под монастырской горой, словно бы в преисподней. И тут казалось бы безоблачное мирное небо взорвалось буйным грохотом. Яростный ливень обрушили на нас небеса. Вниз понеслись не потоки воды, а целые реки. Туристы метались, ища, где укрыться. Мы потеряли друг друга. Но ливень не думал кончаться. Мне пришлось брести босиком до автостоянки, а потоки воды едва не сбивали с ног.

      Потом, чуть обсохнув, я спрошу у нашего гида, бывало ли что-то подобное здесь, чтоб так разгулялась стихия? Ответ Шифада был отрицательным.

      И что подумать после такой вот небесной атаки? Не на меня же, не на моё же здесь появленье и не на мой же сердечный привет! Так что же тогда? Какие силы столкнулись там, в Поднебесной, в непримиримой схватке?