Последние Советы. Прощай, ХХ век! (сборник). Александр Образцов

русский человек? Ленивый русский человек? А кто страну отгрохал до самых до окраин? Не может самостоятельно мыслить? А кто технологии передовые разрабатывает? Тяжелый на подъем? А кто наш Север в палатках, с нуля освоил? Так что ты здесь не говори таких слов. Через все трудности, через войны, лагеря, голод пройди и по больши-им праздникам можешь сказать тихо, чтобы тебя никто не слышал: я, наверно, знаю, что такое – русский человек.

      Сантехник. А те, кто войны не прошли, те, значит, не знают?

      Толоконников. Выходит, что не знают.

      Сантехник. Значит что, к войне готовиться, что ли?

      Толоконников. К войне, говоришь? Готовься. Если тебя больше ничто не заставит жить и работать с полной отдачей. Готовься. Но запомни, что на войне тебе рассуждать не захочется. Там умирать надо учиться. А это – серьезное дело, я тебе скажу.

      Сантехник. Вот я посмотрю – такие вы мудрые все, опытные.

      Толоконников. Кто это – вы?

      Сантехник. А – вы, те, кто о войне говорит, учит, советует. А порядка нет. Значит, народ совсем отупел, что вас слушать не хочет.

      Толоконников. Снова ты превышаешь полномочия. Не можешь ты говорить от имени народа.

      Сантехник. А я разве не народ?

      Горюхин. Знаю я одного старика – три войны от первого до последнего дня прошел, не поймешь, где морщины, где шрамы: в прошлом году женился в третий раз. Вот это – народ.

      Сантехник. А я, может, четыре раза женюсь.

      Толоконников (вздыхает). Тяжелый ты человек, сантехник четвертого разряда, тяжелый. (Пауза.) Ко мне пойдешь работать?

      Сантехник. По пятому?

      Толоконников. По четвертому.

      Сантехник. Когда вас переводят с места на место, то обязательно с повышением, а мне и разряд жалко?

      Входит Женя.

      Толоконников. Женя, ты сантехника вызывала?

      Женя. Да, кран в ванной течет… А ведь это вы были три года назад?

      Сантехник. Я.

      Толоконников. Ну вот, а ты говоришь – пятый. Кран-то снова течет?

      Сантехник. Вы меня извините, но только из-за нее (показывает на Женю) сделаю.

      Уходит с Женей.

      Горюхин. А вы говорите – на стройку, Петр Иванович. Он же здесь король.

      Толоконников. М-да. Как-то у нас разболталось все. Это как в машине – там гайку не довернешь, там болт не зажмешь, там вал не отцентруешь и – готово, все вразнос идет. Разучились мы мыслить по-государственному, масштабно. Делаем свое, а до остального нам дела нет. А вот идешь с работы, увидел непорядок какой – подсказал, не слушают – сообщи куда надо. Это ж недолго. Или в магазине – обвесили тебя на десять граммов, вызови заведующего. Это ж просто делается. И я гарантирую – месячник всеобщего контроля и все мы подчистим и отладим. Лень. Лень наша расейская.

      Горюхин. Петр Иванович, прошу прощения. Я покину вас на пять минут. Чай я обычно готовлю сам.

      Уходит.

      Горюхин (в кухне). Дорогая Женя.

      Женя холодно смотрит.

      Горюхин (не смущаясь). Я знаю, что вы сами прекрасно завариваете