Светлая грусть. Любимый Иркутск. Сергей Ленин

в тайских тропических широтах. Мы в родном Иркутске.

      Жизнь как будто бы приостановилась, раздумывая, чтобы такое отчебучить, чтобы такого неожиданного преподнести людям. А пока она размышляла, я набрал номер телефона Алексея Яшкина.

      – Лёша, привет! Чё-то давненько не виделись.

      – Ну, да. Послезавтра два дня будет. Чё, скучаешь?

      – Да я тут с тобой, Лёха, рядом. Подползай. От твоего дома на улице Грязнова до меня аж минуты три топать. У моей дочи Оли вчера днюха была. Мне супруга по этому поводу коньяк французский презентовала. Он стоит в баре и пищит. Жалобно так. А я на него даже внимания не обращаю. Типа, через пять лет ещё пять звёздочек на этикетку можно будет наклеивать.

      – Ну ты, Серёга, и садюга. Как же так можно. Я щас у супруги Оксаны поинтересуюсь и узнаю своё мнение насчёт поздней отлучки из дома к тебе. Правда, поздновато уже. Да я хотел тебе показать мою последнюю работу. Геодезисты заказали мне эмблему для изображения своего труда в виде гномиков. Я изобразил. Оценишь заодно моё творчество.

      – Это чё, те гномики из анекдота, которые являлись во сне мальчику и были причиной его энуреза?

      – Ха-ха-ха. Не, это гномики из моего воображения художника. Их несколько. Есть даже гномы, бегущие от взрыва. Я видел, как взрывали горные породы на БАМе, когда меж гор прокладывали железнодорожную магистраль. Ассоциации остались в памяти.

      – Всё, жду тебя, Алексей Витальевич.

      Примерно через десять минут раздаётся телефонный звонок:

      – Серёга, а у тебя подъезд какой – средний?

      – Ну да. Ты же был у меня.

      – Какую кнопку на домофоне-то нажимать?

      – Можешь любую. Только смотри, чтобы не нарваться. Я пошёл уже тебя встречать. Всё равно будешь в чужой подъезд ломиться, как в прошлый раз. Склероз надо было дома оставить.

      Так и получилось. Лёша нажимал номер моей квартиры на домофоне соседнего подъезда. А отклика не было. Да и быть не могло. Железяка запрограммирована на свой перечень номеров квартир и в соседний подъезд звонить не будет. Можешь, конечно, ожидать в своё удовольствие. И вот мы сидим у меня в квартире. Немного поболтали, и я полез в бар. Там взгромоздилась пирамида из разных напитков.

      – Чё будем пробовать? Давай начнём с виски, – предложил я, задумчиво почесав репу. – Это старинный напиток из Шотландии.

      Мы разлили по граммульке в бокалы, вообразив себя некими занюханными лордами, отбывающими ссылку в сибирской глуши.

      – Блин, крепкий напиток, – отхлебнув, поперхнулся Алексей. – Хоть я и сделал малюсенький глоточек, а жжёт немного в гортани.

      – Это потому, что у него бочковая крепость, которая составляет 57—61 градус. Это тебе не купажный напиток с холодной фильтрацией и разбавлением до 43 градусов крепости дистиллированной водой. Это произведение из односолодовых спиртов, т. е. из стопроцентного соложеного ячменя, и этот виски выдержан в дубовых