Прощальный поцелуй Чукотки. Записки северянина. Михаил Сверлов

относились как к собаке, так и к его хозяину.

      С начала зимы Минька стал запрягать Мишку в импровизированную нарту. Это было старое оцинкованное корыто для стирки, к которому были привязаны верёвки. В прошлую зиму мальчишки пользовались им для спуска с обрыва на замёрзшую бухту. Но в наступившую зиму Минька решил шире использовать это подручное средство передвижения.

      А случилось это так. Он выпросил у матери старый ватник, отпорол у него рукава и одел на Мишку этот импровизированный жилетик. Тот сначала ничего не мог понять и всё пытался снять эту безрукавку, валяясь по снегу и стягивая её с себя за край полы. Но Минька успокаивал собаку и с солидным упорством каждый день «одевал» своего друга вновь и вновь. Когда Мишка немного пообвык, Минька пришпандорил к ватнику верёвку, одел пса в жилетик и встал на лыжи.

      Первая попытка промчаться с шиком по посёлку закончилась полным фиаско. Мишка резко рванул с места, и Минька пропахал половину посёлка животом под страшный хохот людей, видевших этот эксперимент. Вот тогда-то Минька и придумал привязать к верёвке корыто. Собака внимательно смотрела за манипуляциями друга, и, когда Минька уселся в корыто, пёс, сначала с натугой, а потом всё быстрее и быстрее помчал его по посёлку. Он летел куда хотел и совсем не слушал, что кричал ему Минька. А тот, болтаясь в своём корыте из стороны в сторону, стукаясь при поворотах о столбы, заборы и стены домов, пытался безуспешно выкарабкаться из него. Наконец Мишка прибежал к дому и довольный остановился у входа. Минька вывалился из своей «кареты» замёрзший и злой, подошёл к нему и, дав затрещину, стал снимать жилетку. Мишка, поняв, что хозяин сердится, исхитрился и лизнул Миньку прямо в нос, а затем отскочил от него и стал носиться вокруг, приглашая поиграть. Валька, наблюдавший всю эту эпопею, сказал брату: «Да ты, как чукчи, возьми палку и будешь ею тормозить, когда надо. И остановиться с нею можно, где захочешь».

      Идея Миньке понравилась. И он на следующий день нашёл солидный кусок черенка от лопаты, заострил его конец и сделал вторую попытку проезда на Мишке. Правда, на этот раз он ушёл за узкоколейку, где его никто бы не видел. После нескольких попыток и он, и собака поняли, как надо совместно действовать, и уже в корыте Минька вернулся домой на зависть своим друзьям и недругам. Возвращение новоявленного каюра видел сосед Пананто и он предложил Миньке постажировать Мишку в своей упряжке, собранной к зиме. Минька согласился и сам несколько раз выезжал с Пананто на тренировку, где научился командовать собаками, ставить их в упряжку, кормить.

      Мишка учился быстро, уже через месяц весело тащил нарту, поворачивая по команде то влево, то вправо. Более того, он терпеть не мог лентяев и, заметив, что идущая за ним собака филонит, пытался немедленно разобраться с ней, за что также немедленно получал удар каюра остолом – палкой, которой каюр управлял упряжкой. Это научило его терпеть обиду. Но уж когда его отвязывали от упряжки,