Путешествие за край Земли. Валерий Михайлов

ты это делаешь?

      – Что?

      – Любишь?

      – Он столкнулся с невозможностью действия из соображений всеобщей любви, – ответил за него Доктор.

      – Чего-то не пойму я вас, ребята.

      – Я ничего не делаю, и в этом моя любовь.

      – Странная у тебя любовь.

      – Это потому, что я всемогущий, как бог.

      – Ты всегда так аргументируешь?

      – Всепроклятие всемогущества заключается в том, что я вижу всю череду последствий каждого своего шага.

      – Все равно не понятно.

      – Любой поступок имеет последствия.

      – Согласен.

      – И эти последствия ужасны.

      – Всегда?

      – Сначала я пытался исцелять немощных, но, исцелившись, они становились сильными и начинали угнетать других, затем я пытался дарить людям знания, но люди отбрасывали все, что не приносило им ежеминутной выгоды.

      – Мог бы начать помогать рыбам или деревьям.

      – Я думал над этим.

      – И?

      – Для этого пришлось бы уничтожить человечество.

      – Ну и хрен с ним. Думаю, никто бы не был в обиде.

      – Да, но людей я тоже люблю!

      – А ты никогда не пробовал лечиться?

      – От любви спасения нет.

      – Знаешь, не так давно я не мог заниматься любовью, и Доктор меня вылечил. Думаю, у тебя такая же проблема. Что скажешь, Док?

      – Я сейчас набираю одну психотерапевтическую группу.

      – Я тебя найду, – сказал Любящий.

      – Вот увидишь, – продолжил Пой, – скоро ты излечишься и будешь, как все нормальные люди тихо ненавидеть человечество.

      – Ты ненавидишь людей? – спросил Любящий у Поя.

      – Я человек маленький, поэтому терпеть не могу какой-то десяток-другой ближних: соседей, кое-кого из родственников, некоторых преподавателей, пару тройку представителей пролетарствующего быдла, налогового инспектора, милицию, некоторых чиновников, но ели бы я мог безнаказанно отправить их на небеса… Люди подобны Гидре: чем больше ты их пропалываешь, тем интенсивнее они растут.

      На этой далекой от гуманизма ноте я и закончу главу.

      Постскриптум: Необходимость постскриптума заключается в том, что особо занудливые читатели наверняка обратили внимание на кажущееся противоречие, касающееся возраста Любящего. Ему было около сорока, но прибыл на землю он несколько веков назад. Поясняю: он прибыл несколько веков назад, приняв облик сорокалетнего мужчины, и в этом облике дожил до наших дней.

      Глава шестая

      Судья судье не судья.

      Сцена. На сцене два кресла, чуть в отдалении письменный стол с компьютером. Это минимализированная модель кабинета Доктора. С другой стороны сцены в удобном кресле сидит автор. Он пьет что-то вкусное и немного лениво наблюдает за происходящим на сцене. Нужен ли автор на сцене или нет, сам автор пока не знает – глава еще не началась, но в любом случае, вреда от него не будет. В кабинете Доктора пока никого…

      Прошу прощения! Виноват! Я забыл указать действующие лица.

      Итак:

      Автор