Путешествие за край Земли. Валерий Михайлов

необрезанные гои?

      – Но почему я должен калечить свое мужское достоинство?

      – Достоинство? И ты ставишь кусок мяса выше интересов семьи?

      – Вам легко говорить, это не ваше мясо.

      – Я обрезан.

      – Все правильно. В детстве. Потому что в зрелом возрасте только сумасшедший станет себя добровольно увечить ради какой-то древней глупости! – завизжал вдруг Мстислав.

      – Ах вот оно что, ты просто чмо! Ты не гой, ты необрезанный филистимлянин, – сказав это, тесть вошел в дом.

      Мстислав понуро поплелся следом. Ему было муторно.

      Жена, милая, обожаемая Софушка, лежала в постели и читала книгу. «Вот оно – настоящее счастье», – подумал Мстислав, и как можно ласковее приблизился к жене.

      – Чего тебе? – зло спросила Софья.

      – Мр-р, – по инерции ответил Мстислав.

      – Пошел вон, урод! Я с филистимлянами не сплю!

      В эту ночь ему пришлось ночевать на диване в гостиной. Утром, набравшись храбрости, он вошел в кабинет тестя.

      – Чего тебе? – просил тот, не глядя на Мстислава.

      – Я хочу развестись.

      – Не понял? – сказал тесть и как-то неприятно на него посмотрел.

      – После того, что случилось, думаю, нам с Софьей лучше развестись.

      – Забудь об этом, – отрезал тесть.

      – Но почему?

      – Потому что с филистимлянами не разводятся. С ними сражаются не на жизнь, а на смерть.

      – Тем более.

      – Ты можешь, конечно, подать на развод, но как ты собираешься жить?

      – Ну жил же я как-то раньше.

      – Раньше, – тесть рассмеялся. – Не думаешь же ты, что я оставлю тебя просто так в покое?

      – Почему?

      – Потому что ты говно, которое прилипло к моему ботинку. Что в таком случае делают с говном?

      Это была откровенная угроза, и Мстиславу ничего не оставалось, как отправиться к себе на службу (так он называл работу).

      Я не стану описывать все муки, которые пришлось перенести Мстиславу Ерофеевичу в доме тестя. Скажу только, что тот уволил всю многочисленную прислугу, а также нескольких рабочих, работающих во дворе.

      – Зачем платить чужим гоям, когда есть свой необрезанный филистимлянин, – прокомментировал он свой поступок.

      Дошло до того, что душевные муки Мстислава Ерофеевича значительно превзошли вероятные муки телесные, и, будучи в состоянии алкогольного опьянения, он заявился к знакомому хирургу, и не отстал от него, пока тот не надругался над лучшим и единственным другом Мстислава Ерофеевича.

      Вернувшись домой, Мстислав Ерофеевич, не раздеваясь, ввалился в кабинет к тестю.

      – Я сделал это! – радостно заявил он, несмотря на боль.

      – Что ты сделал? – поморщился тесть.

      – Я стал одним из вас.

      – И каким же это образом, позволь полюбопытствовать? – спросил тесть таким тоном, что в комнате запахло желчью.

      – Я сделал обрезание.

      – Покажи.

      Мстислав Ерофеевич снял штаны.

      – Какая