Остров Ша. Александр Игоревич Сафронов

разведки.

      И если бы патрульно-постовой службе было разрешено заполнять протоколы ямбом и хореем, то, конечно же, родилась песня, в стиле шансон, о славном пареньке с кликухой «Горький». Который, рискуя собственным здоровьем, вступил в неравный бой с прихвостнями кровавого чилийского диктатора. А в последнем куплете были бы строчки про братание с милиционерами и их изумлённые физиономии при этом.

      – А джинсы тогда в клочья разодрали. – Горький на мгновение вернулся к событиям, давно минувших дней, и тут же озадачился нынешними планами: – Из Финляндии видик привезу.

      – У меня, у одноклассника знакомый есть, у него видик. Так он говорит: кассеты дорогущие…

      – Это, да. Но я думаю, что две кассеты смогу привезти. А потом меняться буду.

      – В смысле?

      – В Мурманске уже есть штук десять видеомагнитофонов. Ну, и народ обменивается кассетами. Всё, что угодно: боевики, мультики, порнуха.

      – Порнуха?!

      – В полный рост! Я видел: чума! Через два месяца подкатывай – посмотришь. Тебя, кстати, куда назначили?

      – Корабль в заводе стоит, в Абрам-Мысе.

      – Странно.

      – Почему?

      – В Абрам-Мысе военных нет. Там только рыбаков ремонтируют.

      Эф поблёк, словно парадная мишура военной формы ссыпалась с него, как перхоть, и пробормотал:

      – Это мпк переделали из рыболовного траулера.

      – «МПК», что такое?

      – Малый противолодочный корабль.

      – Эк, как тебя угораздило.

      Горький опять, чуть было, не обронил слово «порнуха», правда, уже в качестве аллегории, но вовремя спохватился.

      Глава 5. Траулер с бомбомётом и Михаил Сергеевич с кодом.

      Имя, полученное при рождении, осталось незапятнанным, и когда дело дошло до смены рода, ведь «судно» переделали в «корабль», его оставили прежним: «Николай Махов».

      Памятная доска с фамилией этого замечательного учёного, знавшего всё о жизни рыб , висела на одной из центральных улиц Мурманска.

      Корабль отличается от судна, прежде всего цветом. Военная доктрина зиждется на единообразии, поэтому все боевые корабли от катера до крейсера, выкрашены в молчаливый, серый колер. А суда, даже приписанные к военно-морскому ведомству, могут позволить себе некоторое лакокрасочное вольнодумие.

      Но серая «шинель», напяленная на «Николая Махова», отдавала маскарадом, как в школьном спектакле, где генерала изображает юноша, в атрибутах, которые удалось собрать одноклассникам: милицейской фуражке, солдатском мундире и высоких болотных сапогах.

      Безусловно, «Махов» выглядел опрятнее, чем пришвартованные у причала судоремонтного завода, траулеры, одного с ним проекта, многие из которых зияли оспинами ржавчины.

      Но не было в его линиях того хищнического профиля охотника за субмаринами, и той мужественной красоты, что превращает военный парад в волнующее зрелище, которые присущи боевым кораблям.

      В его обводах угадывался трудяга, готовый к тяжёлой