Реинкарнация и…. Киселев Иванович Георгий

были на пределе, ибо чуял как вновь крадется «ломка». Я в карман, а там, рядом с порыжевшим от крови ножиком, пакет с семью ампулами. Сразу стало спокойнее.

      Недолго думая, вколол дозу – пришло облегчение. Облегчение это, конечно, хорошо, но мне требуется благодать, блаженство, эйфория. Да, думаю, одна доза, как слону комариный укус. Еще ввел – стало хорошо. Эх, чего жадничать, еще вкатаю пару ампул, и Боги облизнутся на мой кайф, моя дурь получше их нектара, амброзии, амриты или еще как они кличут свою наркоту?

      Я снова взялся за шприц и втянул в него все из моих ампул.

      «А вдруг передозировка?» – мелькнуло опасение, но только чуть-чуть.

      Сладкая жидкость потекла в вену, а с ней ухватило блаженство и завертело в бешено-счастливом танце. Комната уже плясала, а вплывшая привидением Надька что-то кричала и хлопала ладошкой по моим щекам.

      «Чего надо моей бабенке? А, наверно денег», – догадался я, но решил ее валютой не баловать, хоть и мила мне она сейчас, как ни одна красавица.

      На этих мыслях нега так охватила меня, что захлебнулся счастьем, ушел в прекрасное небытие.

      Глава 4

      Потом, первое что помню, так это наглый придурок в белом держит меня за веко и несет чушь:

      – Мы его теряем.

      «Меня, что ли?» – догадался я, но мне все так опротивело, что даже не хотелось отдубасить наглеца.

      А он веко отпустил, и глаз закрылся, словно стена в мир. Даже звуки исчезли.

      Не успел удивиться одним метаморфозам, как последовали новые. Я почему-то взлетел в воздух и увидел себя на столе, а рядом того самого придурка в белом халате. Еще увидел в комнате пару человек, они нечто колдовали у аппаратов.

      – Адреналин, – приказал придурок, и ему подали шприц со здоровенной иглой.

      «Мне бы таким наркоту вводить!» – успел помечтать, как меня что-то ухватило за шиворот и унесло далеко-далеко, за моря и горы, на далекие небеса.

      Глава 5

      Шмякнулся я о небесную твердь. Огляделся и понял, что стою в очереди, а передо мной топчется Цыган. Я уже надумал бежать от греха подальше, да только ноги как бы приросли, и я ни на шаг от Цыгана.

      Цыган оглянулся, узнал меня и в глазах блеснул радостный огонек. Но вот он словно что-то вспомнил и огонек погас.

      Я ничего не понимал. Ведь любой наркоторговец из табора готов помереть, но свое вырвет из должника, а Цыган им всем даст фору в жадности. Почему же он меня игнорирует? Но что поразило: стоит, сволочь, живехонек и целехонек, как бы я его ножиком не пописал?!

      «Что-то тут не так!» – наконец дошло, и я стал приглядываться.

      Во-первых: топчемся мы по облаку и хоть бы хны, не проваливаемся.

      Во-вторых: в очереди стоят беззубые старики и младенцы, бабы на любой вкус и мужики от «академиков» в пенсне до синюх-пропойц пропахших денатуратом. Что же им таким разным нечто одинаковое нужно?

      Не дошел я до разборки следующего пункта, а только очередь передо мной рассосалась, остался один Цыган.

      И я услышал голос:

      – Алмазов, по прозвищу