И посетителя посетила смерть. Книга I. Тайная грамота. Людмила Прошак

страстей доселе мною неведомых.

      Но где же инокини? Почему не подождали княгиню, а ускакали вперёд? И где еще две, ведь в путь собирались четверо? Неужели сбились с дороги? Разминулись? Опоздали? Скрип колес растаял в утренней полусонной тиши… И только тогда я услышал топот, а спустя мгновение увидел ещё двух инокинь. Все четверо оберегали великую княгиню с чадами, но тайнообразно..

      Я сел, где стоял. Евдокия больше не нуждалась в моей помощи. Можно было возвращаться. Бросив поводья, я безучастно держался в седле, а мой внутренний хронограф отсчитывал: вот миновали Ростов, вот оставили позади Ярославль, вот переправились через Волгу…

      На третий день я вернулся в обитель. Киприан выслушал мой путевой отчет, дотошно уточнив, какой дорогой проводили великую княгиню инокини. «Поехали не прямицами, а околицами, опасаясь и таясь». Митрополит, успокоенный, ушел, а Епифаний спросил: «Больно?» Я кивнул прежде, чем до меня дошёл смысл вопроса. «Ты о чём это?» – решил я запоздало разыграть неведение. «Да ладно тебе, – махнул он рукой, – душа любящего в теле любимого человека». Я вскочил, чтобы уйти, ещё не зная, что через минуту вынужден буду оставить все свои личные коллизии.

      «Понимаешь, – кашлянул в кулак Епифаний, – владыка Евфимий не в ладу с вашим князем Михаилом Александровичем. А вот Киприан с ним в давней дружбе, да только показывать это сейчас не с руки, потому что ваш князь – лютый враг московского князя. И без того уж выходит, что Киприан не куда-нибудь сбежал, а в Тверь, непримиримую обидчицу Москвы». – «Ну а я-то что?» – «Ты тутошний, многих знаешь, – снова кашлянул Епифаний. – Как встречу устроить? Ты мне хоть намекни, на какого нужного человека выйти, чтобы тот, не болтая, довёл до сведения вашего князя, что митрополит его видеть хочет. Выручил раз, выручи, брат, и другой…»

      Монастырские стены имеют глаза и уши. Кто не знает, как Михаил Александрович, приглашённый в Москву якобы с любовью, был посажен в заточение; как ходил он потом вместе с Ольгердом и силой смоленской на Димитрия; как спасался бегством в Литве пока московский князь разорял в отмщение тверские земли; как лишенный помощи литвинов хлопотал в Орде за свое великокняжеское достоинство…

      И вот теперь, когда под стенами московского кремля стоит Тохтамыш, у меня в обители сидит Киприан, митрополит не столько московский, сколько литовский, в ожидании встречи с тверским князем? О чем они будут здесь договариваться? О новой литовщине?! О выступлении тверского войска в поддержку ордынцам?! Я решительным образом не хотел иметь к этому сговору ни малейшего отношения!

      Епифаний не спускал с меня глаз. Печальная улыбка слабой тенью промелькнула на его лице. «Ты не знаешь…» – «Не знаю, – кивнул я, не дослушав, – ни князя, ни владыки! Если б не ваше появление, я бы Евфимия здесь вряд ли вообще когда-либо увидел. Мой монастырь беден и мал, ни один из них своим вниманием нас не чтит. И это