Житие преподобного Паисия Святогорца. Анонимный автор

Гору. Как устроюсь, напишу вам. Пока никому ни о чём не говори». Он уехал на Афон, а родители были уверены, что он ушёл работать в какую-то дальнюю деревню.

      В скиту святой Анны и на Кавсокаливии

      В марте пятьдесят третьего Арсений оставил «бурное море житейское»[97] и прибыл на Святую Афонскую Гору. Но свою тихую гавань он нашёл не сразу, потому что, как и в прошлый раз, его ждали искушения и трудности. В Дафни он сел на кораблик, плывший в скит святой Анны, желая вернуться в каливу старца Хризостома. На корабле к нему подсел монах из того же скита. Он принадлежал к одной из крайних зилотских группировок и стал убеждать Арсения поселиться у них в келье, говоря ему: «Такого устава, как у нас, днём с огнём нигде не сыщешь». Арсений послушался и пробыл у них несколько дней. Но там ему пришлось не по душе. Через несколько дней этот монах сказал: «Ну что ж, я понял глубины твоих исканий. Ты ищешь чего-то исключительного, и я пошлю тебя в одно исключительное братство». Арсений обрадовался, подумав, что тот действительно понял, что ему нужно. Но тот послал его в Сретенскую каливу на Кавсокаливии, где парадоксальным образом уживались два зилота, принадлежавшие к разным ответвлениям раскола.

      Придя к ним в каливу, Арсений сразу понял, что там тоже не останется. Но сказать об этом людям, которые оказали ему гостеприимство, он постеснялся. Первую ночь он совсем не спал. Его мучила тревога, и до самого утра он делал земные поклоны. Старцы, слышавшие ночью шум от поклонов, утром пригласили его для «духовной беседы». «Однажды, – начали они издалека, – некто хотел обмануть своего старца. И вот всю ночь напролёт некто стучал ногой в пол, надеясь, что старец поверит, будто бы некто всю ночь делал земные поклоны. Но старец был не дурак! Некто умер! А когда через три года его окаянное тело достали из могилы, все увидели стра-а-шное зрелище: нога, которой он стучал в пол, не разложилась в земле, а осталась как живая!..»[98]

      Когда Арсений понял, что они имели в виду, то подумал, что ему это чудится. Ему стоило огромного терпения и труда прожить с этими старцами месяц. Поскольку старцы принадлежали к разным раскольничьим юрисдикциям, службы они совершали отдельно друг от друга. Ели они тоже порознь, чтобы общая молитва перед трапезой «не вменилась» в совместную молитву с еретиком, которым каждый из них считал другого. Арсения ни один из них тоже не приглашал ни на совместную молитву, ни на совместную трапезу, боясь «оскверниться». Ясное дело, что оставаться там дольше Арсений не мог.

      Из Кавсокаливии Арсений пошёл в сторону скита святой Анны, желая наконец дойти до каливы старца Хризостома. Его ноги дрожали от истощения, сердце было готово выпрыгнуть из груди от тревог и переживаний. Однако Благой Бог позаботился о том, чтобы дать Арсению утешение и показать ему путь, во́ньже по́йдет.[99] Когда он уже едва передвигал ноги от бессилия, на тропинке ему повстречался епископ Милито́польский Иерофе́й,[100] который жил тогда

97

См. Старец Паисий Святогорец. Письма. С. 22.

98

Если тело усопшего святогорца не истлело за три года, то его опять закапывают и усугубляют молитвы об упокоении его души. См. также сноску 2 на стр. 49.

99

Ср. Пс. 142:8.

100

См. Новый Афонский патерик. Т. 2. М.: Орфограф, 2015. С. 131–132.