Постник Евстратий: Мозаика святости. Нелли Карпухина-Лабузная

ароматы. Солью ветер питался, солью отдавал людям запах степи.

      Атрак вел людей ему одному знакомой тропой, не однажды радуясь, что в этот полон не брали ни стада волов, ни отары баранов. Как дядька был прав, отмахнувшись под Киевом от скота, легко продав стадо перекупщику из армянского племени и подался только с людскою добычей в далекий Херсон.

      Миновали валы и рвы Перекопа, заросшие лесом, стали попадаться мелкие озерца мутной водицы, но кони даже не прибавляли шагу: озерца едва ли на треть были наполнены жижей, соленой и горькой. Среди ровной степи все чаще под копыта коней стали попадаться вкрапления каменных осыпей; мелкие камни резали ноги, все опаснее тем, что середь травы не выглядишь мелкие разящие камни.

      Атрак все чаще взмахивал старой нагайкой, полоща людские спины с «хозяйскою лаской». Люди пытались встрепенуться, да размеренный ритм привычного хода менять не пытались, едва находя силы для каждого дневного перехода.

      После одной из ночевок Атрак поднял отряд утра раньше обычного, погнал, все чаще махая кнутом. Не отставали от него и прочие конники, все чаще поднимаясь над спинами коней, всматриваясь в приближающуюся синюю даль. Наконец и усталым пленникам открылось то, во что так всматривались половецкие всадники.

      Синяя ровная тарелка до краев наполнена громадной массой воды, вода едва колышется, набегая на берег белыми кучеряшками, наполняя берег густой белой пеной.

      Резала глаз синяя гладь воды, резала до слез. Люди плакали, белые слезы проторили дорожки по черным от солнца и грязи исхудавшим личинам.

      Люди встали, как вкопанные.

      Половцы не мешали стрессу людей из полона. Каждый полон так вставал, замирая перед толщей воды.

      Стихийная мощь тяжелого масла воды равняла людей, каждый ощущал себя едва ли не песчинкой-пылинкой на вечном пути жития.

      Мощная сила извечного моря, и мощный доселе хозяин земли, человек становился песчинкой-пылинкой перед силой природы.

      Никто из полона ни разу не видел столько воды, и полное ощущение синего, синего моря, моря бескрайнего, моря из сказок, былин и сказаний, ранила сердце, и тому слёзная градь бежала по изможденным сухим лицам полона.

      Монашеская братия, как и все, стояла вкопанной кучкой, дивилась на море. Море вливалось в людей своей мощью, щедро даруя силу и влагу, а легкий ветер вливал в запыленные легкие свежесть соленой воды.

      Стояли недолго, и вскоре Атрак вновь погнал людей. Миновали каменные осыпи дырявых камней (ракушняк), в очередной раз навпивались в ноги колючки репейника вперемешку с мелкими острыми камнями-ракушками, свернули и через пару часов побрели по меж ласковым морем, и меж солеными озерцами с гуртами соли на берегах. Песок мелкими барханами застилал побережье, но по песку не брели: тяжело.

      Атрак вел коня меж дугой побережья и ровным озером, белые берега которого издали тоже казались гладью морскою.

      Среди соплеменников Атрака слышалось вздохом: «Сасык-Сиваш, Сиваши!» (сиваши – общее название соленых