Постник Евстратий: Мозаика святости. Нелли Карпухина-Лабузная

на территории Крыма в 1Х-УП в.в. до н. э.). Древний воин спал, сторожа кочевья и воду, главные богатства своей безбрежной степи. Прах его трогать никто не решился: мощные кости, мощная тетива древнего лука, острые стрелы. Такой воин и в смерти был страшен.

      Ползти дальше было так страшно, что люди, повинуясь инстинкту, поползли назад задом к верху, к воздуху степи. И пусть там ждал их враг, известный лютостью печенег, но живой враг для сердца милее, чем неведомая смерть в душной могиле. Смерть от удара живого врага даже почетна и смерти в бою бояться не стоит, но смерть от неведомо страшной потусторонней вечной силы позорна. Тлеть под наглядом духов, да еще и вражьих, мало почетно, со всем недостойно воину, и люди с удвоенной силой полезли наверх, готовясь к стычке с врагом-печенегом.

      Стычка. Башла.

      Остатки злых орд кочевали по степям, гонимые половецкими заградными отрядами. После сечи 1091 года, что совместно затеяли византийцы да половецкие ханы, мало печенегов отважилось оставаться в половецкой степи. Вот и гонялись за добычей-удачей по краешкам половецких владений, мстя по пути за поруганную честь да славу былую.

      Народ-змей победил («каи»= «змея» – одна из транскрипций этнонима «кимаки»= половцы), светловолосый народ белых куманов. Орды хана Балуша, Шелудивого Боняка, могучего Тугоркана, Алтунопа, Белдуза, их и орды иные селились в Дикой Степи, сметая печенежкие вежи.

      Ромеев империя приняла новый народ. Вначале просто терпела, затем заключала «долгий» мир, хотя бы на пару столетий.

      Половцы приняли на себя охрану границы, ромейские мирные поселения множились вдоль побережий, близ монастырского бытия окружались селенья. Часть поселений становилась богаче и многолюдней: Бакла, Эски-Кермен, Сюирень, древняя Каламита… (города-крепости в Таврике-Крыму на Крымской горной гряде). Поневоле уживались половцы и ромеи.

      Атрак продолжил дивную речь, то ли сказку, то ли сказ, то ли повесть из жития старшего в роде:

      …«Ни печенегам, ни половцам терять было нечего, кроме собственных жизней.

      Печенеги ждали их с другой стороны древнего могильника. Сабли наголо, луки натянуты. Вид запыленных, серых от комьев земли половецких людей рассмешил вражью силу и печенеги заржали, аж вздрогнули кони. Дикое ржание диких людей продрало до глубины, до костного мозга пронял стыд и срам за временный страх, за то, что смалодушничали, да опустились в курганную глубину.

      Половцы подскочили! И битва не битва, бой или драка, но смертные били смертных до смерти. Как будто дух старого киммерийца вселился в половецких людей, те с удвоенной, если не с тройной силой кинулись на врагов. Печенеги, вонючие печенеги, опешили от наших вождей. Драка не драка, бой или битва, но наших было раз в пять меньше, а победили»!!!

      Атрак давно уж вскочил, показывая в лицах бой извечных врагов. Слушатели с наслаждением сопереживали рассказчику: свои сильные и могучие, враги маленькие, черненькие кривоногенькие печенеги, сильные своим количеством, их было много.