Одержимость. Нора Робертс

не закричала.

      – Прошу тебя, – не столько шепнула, сколько прошелестела она, – помоги мне, ради бога. Не бросай меня тут.

      – Тебе надо уходить. Нужно бежать отсюда, – Наоми бросила взгляд на дверь в погреб. Что, если он вернется? Что, если тот страшный мужчина, который выглядел как ее отец, застанет их здесь?

      Она попыталась развязать веревку, но не справилась с узлами. Схватив фонарик, Наоми принялась осматривать погреб.

      Узкий луч выхватил из темноты бутылку спиртного. В их доме не водилось и капли алкоголя – отец бы не потерпел такой распущенности. Свернутая в кольца веревка. Старое одеяло, фонарь. Журналы, на обложках которых красовались обнаженные женщины. А еще… Нет, только не это! Фотографии других женщин, налепленные на стены. Все как одна без одежды. Руки связаны, на лицах кровь, в глазах застыл ужас.

      И другие женщины, смотревшие в камеру остекленевшим взглядом.

      Старый стул. На полке, прибитой к стене, ряды консервных банок. Куча тряпок – нет, порванной одежды. Все в пятнах крови.

      Наоми отчетливо уловила запах свежей крови.

      А еще ножи. Не два и не три. Много.

      Стараясь не думать, изгнав из головы все мысли, Наоми схватила один из ножей и принялась резать узел на веревке.

      – Только не кричи. Пожалуйста, не кричи.

      Она случайно задела кожу, но женщина даже не вскрикнула.

      – Быстрее, прошу тебя. Поспеши. – Пленница с трудом сдержала стон, когда ее руки безвольно упали вдоль тела. – Господи, как же больно.

      – Не думай об этом, лучше не думай об этом. Когда думаешь, болит сильнее.

      Думать и правда было невыносимо больно. Она постарается забыть про кровь, про ужасные снимки, про кучу тряпок, бывших когда-то одеждой.

      Наоми усердно резала веревку, которая стягивала ноги незнакомки.

      – Как тебя зовут?

      – Меня? Эшли. Я – Эшли. А он? Кто он такой? Где он сейчас?

      Не то что сказать, даже думать об этом было трудно.

      – Он уже дома. На улице гроза. Слышишь?

      Она тоже дома, сказала себе Наоми, вновь берясь за веревку. Дома в постели, а все остальное – кошмарный сон. Нет и не было старого подвала, где пахнет мускусом и кровью. А главное, нет ни женщины, ни того страшного мужчины. Очень скоро она проснется и увидит, что была гроза и гроза эта освежила все вокруг.

      Она проснется, и все будет чистым и свежим.

      – Вставай, пора уходить. Пора бежать отсюда.

      «Беги, беги, скройся во тьме. Тогда ничего этого не будет».

      Собрав все силы, Эшли попыталась встать, но ноги ее не держали. Натужно дыша, она рухнула на пол.

      – Я не могу идти… мои ноги… Прости, но тебе придется помочь мне. Пожалуйста, помоги мне выбраться отсюда.

      – Ноги у тебя просто затекли, – схватив одеяло, Наоми накинула его Эшли на плечи. – Попытайся подняться.

      С трудом, но той все-таки удалось встать.

      – Обопрись на меня. Тебе нужно вскарабкаться по лестнице. Я буду толкать сзади, но ты тоже должна постараться.

      – Я сделаю это. Я смогу.

      За