Лягушка на стене. В. Г. Бабенко

костюм покойного дяди. Вася примерил его. Костюм фасона пятидесятых годов сидел хорошо. Вот только брюки были коротковаты: почти по колено. Но в шкафу не нашлось ни головного убора (от широченной кепки Вася наотрез отказался) ни, самое главное – обуви. Хозяин перерыл всю кладовку, но ничего подходящего там обнаружить не смог. Вася уже потянулся к своим заплеванным сапогам. Но Нусрат, видимо, представив его в них на улицах любимого города, содрогнулся и достал с верхней полки последнюю картонную коробку. В ней оказались черные лыжные ботинки с широченными рантами.

      Вся компания вышла из дома. Впереди в ботинках на высоченных каблуках, в белой гипюровой рубашке и строгом черном костюме гордо шествовал Нусрат. За ним следовала Нинка в броском тренировочном костюме и в усиленном варианте макияжа, далее шли незаметный в своем полевом наряде Трофим Данилович, Женя в уже отвисевшихся брюках и Вася Белкин в бежевой тройке. В сувенирной лавочке на углу Вася купил себе тюбетейку, но ни на узбека, ни тем более на азербайджанца походить не стал, зато неожиданно приобрел вид аккуратного еврейского мальчика. Гуляющая по бакинским бульварам публика, по всей видимости, так и воспринимала Васю, пока, не усматривала, опустив очи долу, коротенькие брюки, красные и чрезвычайно грязные носки и ластоподобные лыжные ботинки.

      Вася же ни на кого не обращал внимания. Он периодически запускал руку к себе под мышку, извлекал оттуда бинокль и рассматривал бегающих по газонам черных дроздов.

      Через два дня у Васи отобрали бежевый костюм, оставив на память о Баку лишь лыжные ботинки. А вечером того же дня студенты с преподавателем выехали на юг республики, на морское побережье Лекоранской низменности, в заповедник.

      Поезд туда шел местный, а поэтому вагон был жесткий, грязный и холодный. В разбитое окно дул студеный ветер с Каспия. Нинка ёжилась под его порывами и под взглядами полуночных джигитов, которые, проходя мимо, улыбались (масляно – глазами и плотоядно – золотыми зубами) блондинке – редкому товару на границе с Ираном. Поэтому Трофим Данилович положил ее в самый дальний угол и прикрыл её собственным телом. На периферии же начальник разместил малопривлекательных для любопытствующих вагонных экскурсантов Васю и Женю. Но через некоторое время обнаружилось, что дятловед пропал. Оказывается, замерзнувший Белкин подкупил проводника, и тот за злато пустил иноверца в своё теплое купе. Оставшиеся участники экспедиции дремали на жестких скамейках, прижавшись друг к другу.

      Разбудили их пограничники, проверяющие пропуска. Старший наряда взял паспорта и командировки со штампами, разрешающими въезд в погранзону, и улыбнулся заспанной Нинке. В коридоре за спиной лейтенанта, просматривающего документы, два солдата с автоматами прогоняли по вагону ночной улов: нищих, цыган, бродяг, у которых не было никаких бумаг.

      Трофим Данилович похолодел от ужаса, когда увидел, что замыкает колонну военнопленных беременный Вася в шапке и в телогрейке. Белкин засопел и жалостно оглянулся на начальника экспедиции. Но солдат