Одержимость. Питер Джеймс

карточку в мусорное ведро, потом вытащила и положила на стол. Взяла поднос и вернулась в гостиную.

      – Пожалуйста, берите молоко и сахар.

      – Спасибо.

      Она чувствовала его вопросительный взгляд и спрашивала себя: «Я выгляжу ужасно? Совсем потерянной?»

      – Да. – Глаз у него снова дернулся. – Фотографии навевают воспоминания. Они могут быть очень полезны. Боль со временем проходит, поверьте мне.

      Он улыбнулся и нервно откусил печенье, словно опасаясь, как бы оно не укусило его в ответ.

      Она перехватила его взгляд, брошенный на вазу с увядающими розами.

      – Фабиан прислал их мне на день рождения. Он всегда дарил мне красные розы, они ему нравились.

      – Вы… гм… садовничаете?

      – Я, к сожалению, в этом плане безнадежна. Мой муж садовничает.

      – Насколько я понимаю, вы разъехались?

      – Да. Мой муж занимался рекламным делом… но настоящей его любовью всегда было виноделие. И он решил бросить все и заняться выращиванием винограда. К сожалению, загородная жизнь не для меня.

      – Очень трудно это – жить за городом; иногда все слишком уж безмятежно.

      – Да.

      – Вы, кажется, литературный агент.

      Она кивнула.

      – Я сам пишу книгу. Небольшую.

      Алекс ощутила разочарование: не это ли и привело его к ней?

      – У вас есть издатель?

      – Ну, мне до конца еще далеко… не уверен, что она будет заслуживать внимания.

      – Если вы хотите, чтобы я посмотрела…

      – Нет-нет, я бы не хотел вас беспокоить. Может быть, если я ее закончу.

      – Еще кофе?

      – Печенье, с вашего разрешения. – Он подался вперед и взял еще одно печенье с тарелки. – Знаете, вам, возможно, принес бы облегчение разговор с друзьями сына. Нередко мы так мало знаем о наших близких, пока они с нами, но после их ухода мы можем узнать о них много хорошего. Это большое утешение.

      – Спасибо. Хороший совет. Но вообще-то, он был одиночкой. Я знаю только двух его близких приятелей, и один из них погиб вместе с ним.

      Священник покачал головой:

      – Некоторые вещи очень трудно понять, миссис Хайтауэр.

      – Да, – кивнула Алекс.

      – Но вы, похоже, из тех людей, которые умеют держать себя в руках.

      – Да. – Она вздохнула. – Это я умею. Более или менее.

      Она улыбнулась, гость улыбнулся в ответ, помешал кофе.

      – У вас есть какие-либо… – она помолчала, покраснела, – представления о спиритизме?

      Его лицо помрачнело, словно набежала туча.

      – Я бы не рекомендовал вам заниматься этим, миссис Хайтауэр, категорически не рекомендовал. Вы уже… – Он замолчал, подыскивая нужные слова.

      – Нет, вовсе нет. Просто мне кое-кто посоветовал.

      – Я знаю, что ничего, кроме горя, это не приносит. Никогда ничего хорошего.

      Внезапно, судя по его виду, он почувствовал себя неловко, словно понял, что пора уходить.

      – Я не верю ни в какой спиритизм.

      – Это очень разумно. Если какой-то друг вам предлагает такие вещи, то он и не друг вовсе. Молитва,