Страх (сборник). Валерий Белкин

магнитофон.

      А для Яна все эти статуи без голов и с головами, без рук и с руками, без ног и с ногами, со стертыми временем лицами были просто людьми, случайно застывшими в камне. Он любовно приникал почти к каждой фигуре, пытаясь уловить взгляд. Двигался легко и непринужденно, ступая с носка на пятку, словно пританцовывая, и Вильгельм с умилением подумал:

      «Ах ты, воин-индеец, что же ты просишь у духов своих, призывая их к костру!?»

      И следовал за ним. Иногда тоже, но чуть слышно, ахал, охал. Погладил нагую бронзовую даму, возлежащую на крупном бедре с чашей. У статуи без гениталий сдержанно пояснил Яну, что в битвах настоящие воины теряют не только носы и руки. В подвале у скелета двухтысячелетнего ребенка ему вдруг стало дурно, оставил парня одного. Долго сидел наверху, отдыхая, рядом с девочкой, уговаривающей куклу не плакать.

      В кафе музея заказали воду и колу. Ян рассматривал купленные открытки и радостно вскрикивал, узнавая знакомые фигуры. Принесли воду, Вильгельм глотнул и, поморщившись, отставил стакан.

      – Что?

      – Все перепутали, я просил без газа.

      – Сейчас, – мальчик сорвался с места.

      Вскоре вернулся с водой, Вильгельм покачал головой.

      – Что-то не так? – насторожился Ян.

      – Мы же заплатили за один стакан.

      – Они сами виноваты, – возразил Ян. – А вот я бы еще и бутерброд съел.

      Вильгельм спохватился, принес багет для мальчика, себе кофе.

      – А как это, после воды – кофе, – поразился Ян.

      – Нормально.

      Они сидели, молчали, каждый занятый собой. Было тихо, уютно, со стен мягко светили лампы. Давно так не было Вильгельму легко и просто. От удовольствия прикрыл глаза, словно желая погрузиться в краткий здоровый сон.

      – А вы улыбаетесь, точно, вы улыбаетесь! – лукаво проговорил Ян.

      – Ребячество, обыкновенное ребячество, – открыл глаза Вильгельм.

      – А что в этом плохого – улыбаться, смотрите.

      – Да, хорошие у тебя зубы, ослепительные!

      – Какие есть.

      – У тебя странная походка, – рассеянно заметил Вильгельм.

      – Какая «странная»? Что вы хотите сказать?

      Вильгельм опешил и испугался. В долю секунды тот неузнаваемо изменился. Напрягся и приготовился напасть на собеседника, защищаясь от невидимой угрозы, как и Алик на уроках, глаза потемнели. Только что с таким трудом найденное драгоценное доверие растворялось в воздухе. Нужно удержать его, ухватить – исчезнет.

      – Извини, извини, я ничего не хотел… – он приподнялся. – Наверное, просто устал. Тут такое…

      И, путаясь в словах, рассказал о журналисте Леве, о его романе, о виски и о неожиданной просьбе.

      – А зачем вы его впустили? – не сдержался Ян.

      – Я не впускал, это сын.

      – Да нет, почему вы не понимаете? У каждого человека своя территория. Вы, как я посмотрю, всех в нее впускаете, потом устаете. Я так не поступаю.

      – Что ты хочешь сказать, мальчик? Расскажи-ка мне, безграмотному.

      – Надо уметь говорить «нет» тем, кто от