Орлеанская девственница. Философские повести (сборник). Вольтер

цару Саулу гостью,

      Когда в Эндоре, заклиная тьму,

      Она призвала мертвеца к нему.

      Был Грибурдон не хуже по уму:

      Круг начертав, он взял немного глины,

      Помазал ею нос своей скотины

      И произнес слова – источник сил,

      Которым персов Зороастр учил[75]

      Услыша сатанинское наречье, –

      О, чудеса! О, власть нечеловечья! –

      На две ноги тотчас поднялся мул,

      Передними уздечку отстегнул,

      Густая шерсть сменилась волосами,

      И шапочка явилась над ушами.

      Не так ли некогда великий царь,[76]

      За злобу сердца осужденный богом

      Быком щипать траву по всем дорогам,

      Стал человеком наконец, как встарь?

      Под синим куполом небесной сферы

      Святой Денис, печален свыше меры,

      Услышал Девственницы слабый стон;

      К ней на подмогу устремился б он,

      Когда бы сам он не был затруднен.

      Денисовой поездкой оскорблен,

      Один весьма почтенный небожитель,

      Святой Георгий, Англии святитель,[77]

      Открыто возмущался, что Денис

      Без позволения спустился вниз,

      Стараясь, как непрошеный воитель.

      И скоро, слово за слово, они,

      Разгорячась, дошли до руготни.

      В характере британского святого

      Всегда есть след чего-то островного:

      Пускай душа в раю поселена,

      Родная всюду скажется страна;

      Так выговор хранит провинциальный

      Сановник важный и официальный.

      Но мне пора, читатель, отдохнуть;

      Мне предстоит еще немалый путь.

      Когда-нибудь, но только не сегодня,

      Я расскажу вам, с помощью господней,

      К каким событьям это привело,

      Что сталось с Девой, что произошло

      На небе, на земле и в преисподней.

      Конец песни четвертой

      Песнь пятая

      Монах Грибурдон, пытавшийся обесчестить Иоанну, по заслугам попадает в ад. Он рассказывает о своем приключении чертям.

      Друзья мои, пора, поверьте мне,

      Остепениться и зажить вполне,

      Как истые, прямые христиане!

      Среди гуляк, рабов своих желаний,

      Я молодости проводил года

      В трактирах вечно, в церкви никогда.

      Мы пьянствовали, ночевали с девкой

      И провожали пастыря с издевкой.

      И что же? Смерть, которой не уйти,

      С косою острой стала на пути

      Весельчаков, курносая, седая,

      И лихорадка, вестница хромая,

      Рассыльная Атропы, Стикса дочь,

      Терзает их умы и день и ночь;

      Сиделка иль нотариус свободно

      Им сообщают: «Вы умрете, да;

      Скажите же, где вам лежать угодно».

      И позднее раскаянье тогда

      Слетает с уст: печальная картина.

      Ждут помощи блаженного Мартина,

      Святой Митуш[78] великих благостынь,

      Поют псалмы, коверкают латынь,

      Святой водою их кропят, но тщетно:

      Лукавый притаился

75

Зороастр, которого, собственно, следует называть Зердуст, был великим волшебником, как и Альберт Великий, Роджер Бэкон и почтенный отец Грибурдон.

76

Небукаднетцар, Навуходоносор, сын Набо-Палассара, халдейский царь, осадил Иерусалим, взял его и, наложив цепи на Иоахима, царя Иудеи, отослал его пленником в Вавилон, в год от сотворения мира 3429-й. Небукаднетцару приснился сон, который он забыл; маги, астрологи и мудрецы не могли его отгадать; поэтому Ариох, начальник телохранителей, получил приказание умертвить их; юный Даниил угадывает сон и толкует его; в этом сне царь видел прекрасную статую и т. д. Некоторое время спустя Небукаднетцар приказал воздвигнуть истукана из чистого золота вышиною в шестьдесят локтей и шириною в шесть; собрав весь свой народ, он принудил его поклоняться этому истукану при звуках рога, трубы, арфы, цевницы и гуслей; а когда Сидрах, Мисах и Авденаго, молодые иудеи, товарищи Даниила, отказались поклоняться, царь приказал бросить их в печь, натопленную на этот раз в семь раз жарче обыкновенного; и они вышли оттуда целыми и невредимыми. Небукаднетцару приснился еще один сон: он видел дерево, большое и крепкое; вершина касалась небес, и в ветвях обитали птицы. Некий святой спустился и крикнул: «Срубите дерево и обрубите ветви» и т. д. Даниил истолковал и этот сон: он предсказал царю, что тот будет отлучен от людей; что в продолжение семи лет будет жить вместе со зверями, что будет есть траву, подобно быкам; пока волосы его не станут, как у орла, а ногти, как у птиц; так и случилось. Тертуллиан и святой Августин говорят, что Навуходоносор вообразил себя быком вследствие болезни, называемой «ликантропией». По прошествии семи лет к этому государю вернулся разум, и он снова занял престол; он прожил только год после своего исцеления, но использовал его так хорошо, что святой Августин, святой Иероним, святой Епифаний, Феодорит и прочие, упоминаемые Перерием, надеются на его спасение.

77

Не следует смешивать Георгия – покровителя Англии и ордена Подвязки, со святым Георгием – монахом, убитым за возмущение народа против императора Зенона. Наш святой Георгий – каппадокиец, полковник на службе Диоклетиана, замученный, как говорят в Персии, в городе Диосполе. Но так как у персов не было такого города, то позднее стали считать, что он был замучен в Армении, в городе Митилене. В Армении нет Митилены так же, как нет Диосполя в Персии. Но, во всяком случае, установлено, что георгий был кавалерийским полковником, ибо его конь при нем и в раю.

78

Раньше говорили: «Sainte n’y touche» (Буквально: «Святая недотрога» (франц.), и говорили правильно. Ясно было, что это женщина, которая не позволяет до себя дотронуться, а теперь, забыв о смысле, говорят: «Sainte Mitouche». Язык с каждым днем вырождается. Я бы желал, чтобы автор имел смелость сказать «Sainte n’y touche», – как говорили наши отцы.