Непобежденный. Саймон Скэрроу

узкий, но шагов сорок в длину, вдоль всей задней стены дома, обращенной к параллельно идущей улице. По обе стороны сада была достаточно высокая стена, отгораживающая участок от соседей. Поверх стены можно было разглядеть лишь черепичные крыши на некотором расстоянии. Значит, подсматривать никто не будет. И тут Катон снова услышал смех. Повернувшись, он увидел крытый участок сада, где стоял простенький каменный стол, с трех сторон от которого были три ложа для трапезы, с подушками. На самом большом возлежал Макрон, держа над головой маленького Луция. Ребенок хихикал, а затем радостно взвизгнул, когда центурион поднес его к себе и пукнул ему губами в живот.

      – Вот что мы ответим первому копейщику!

      Катон пошел к ним, не в силах сдержать смех. Увидев его, Макрон ухмыльнулся.

      – А вот и твой папочка!

      Он посадил малыша себе на коленки, а потом поставил на пол, слегка подталкивая.

      – Иди, поздоровайся.

      Луций замешкался, неуверенно глядя на своего отца и сунув в рот пальцы правой руки. Катон тепло улыбнулся и присел, чтобы не нависать над ним. Выставил руки.

      – Луций, иди сюда, мальчик мой.

      Ребенок не сдвинулся с места, наклонив голову и глядя на Катона исподлобья, будто так он мог от него спрятаться.

      Катон подвинулся вперед на шаг и решил попробовать снова.

      – Подойди, Луций… иди, я тебя не съем.

      И заставил себя улыбнуться, когда его сын резко развернулся и обхватил колено Макрона.

      – Ой, да ладно тебе! – сказал Макрон, хмурясь. – Он может до усеру напугать варваров с волосатыми задницами, но ты же лучше их, маленький воин. Давай.

      Макрон поднял Луция, разворачивая, и поглядел на Катона поверх плеча малыша.

      – Это префект Катон, один из отважнейших воинов и лучших командиров во всей нашей армии. Тебе повезло, что он твой папа. А теперь, парень, поздоровайся, как положено.

      Луцию ничего не оставалось, кроме как поглядеть на отца, застенчиво улыбаясь.

      – Пивет.

      Катон ощутил укол ревности, завидуя, что Макрон первым пришел к ребенку знакомиться. Надо было ему подождать, дать Катону шанс. Но эти недостойные мысли мгновенно исчезли. Катон прекрасно понимал, что его друг не делал этого намеренно. Просто, к сожалению, сам он слишком долго спал. И теперь надо это исправлять.

      Кроме того, возможно, большой шрам на его лице мог выглядеть пугающе. Катон сел перед сыном и медленно протянул руки, а затем взял Луция. Решив последовать примеру Катона, он поднял сына и, надув щеки, прижал губы к мягкой коже на его животе и дунул.

      Луций пронзительно вскрикнул от страха и начал реветь, размахивать крохотными кулачками и брыкаясь ногами. Катон опустил его и с тревогой поглядел на ребенка.

      – Что я не так сделал? Ты в порядке? Макрон, что с ним такое?

      Макрон удивленно прищелкнул языком.

      – Понятия не имею. Мгновение назад ему это нравилось. Сам видел.

      Луций продолжал визжать, по его пухлым щекам катились слезы, в широко открытом рту виднелись два крохотных, будто белые жемчужины,