Шум пройденного (сборник). Михаил Жванецкий

опытный ребёнок.

      Мне бы согласиться.

      Но я упёрся.

      Ну не нуждался, видимо.

      Пошарил внутри себя – не нужно ни черта.

      – Так что, ты утверждаешь, что я хитрый? Ну, давай доказывай.

      Шло дело к драке.

      Она хоть крошка, но силы равные.

      – Я утверждаю, что я умный, – и я хлебнул свой фифти-фифти.

      – Нет, хитрый, – озлобился ребёнок и перевернул стакан с томатным соком на себя.

      Ура! Моя взяла!

      Я отбыл в танце, пока там три молодых штурмовика оттирали юбку, напоминающую брючный пояс…

      Вихрь подхватил меня.

      Я танцевал в хорошем ритме, но не в такт.

      Просил оркестр подстроиться, но это был оркестр из Вашингтона, он по трансляции на хлорвиниле, хотя диджей рукой мне притормаживал.

      Уважают.

      Я чувствовал себя великим динамистом.

      Нет, девочка, флирт и динамо – вещи разные: флирт ведёт, динамо лишь уводит.

      Флирт – для кого-то лично, динамо – все подряд.

      Динамо – сволочь, которой ничего не надо.

      Пополоскать и смыться.

      Флирт – звонит.

      Динамо – никогда.

      Флирт – жизнь.

      Флирт – водка.

      Динамо – суп из мусорной корзины, каша из вранья.

      Я был динамо.

      Я прекратил.

      Когда меня вели две девочки домой – я плакал.

      Я динамистка.

      Я записался на приём в женконсультацию.

      Я напился.

      Я отдал в стирку кофту с телефонами в карманах и замер на диване.

      Мне только жаль ребят однообразных.

      Работа, виски, перелёт, закуски, стол, куплеты, децибелы, террористки, децибелы, виски, лёд, концерт, бассейн и перелёт.

      Можно было бы исчезнуть. Уйти на подводной лодке. Но так жалко всех. Будут искать, мучиться… Какое-то время, конечно.

      Я-то вернусь. Просто они не знают. А вот когда я вернусь, будет жалко себя.

      Они уже смирились, привыкли, поняли, что так легче. И вдруг я – здрасте! Обалдели все и даже кто-то лишний.

      Что же делать? Возвращаться на подлодку? И здесь моё место и там моё место заняты… Вот положение.

      Несколько часов приставал к знакомым: «Что вы посоветуете?…» – затем вернулся в свой дом и Бога благодарил за место в собачьей будке.

      Исчезать всегда приятно…

      Если не думать…

      – Нам по пятьдесят. Это юбилей, а не заказ.

      Автограф

      В Одессе на книжной ярмарке на морвокзале я подписывал книги.

      Образовалась даже небольшая даже очередь.

      Даже народ галдит.

      Я пишу в Америку, в Израиль, в Германию, Австралию.

      В общем, нашим, но туда.

      Кто-то просит подписать «Гале от Юры», кто-то – «мой папа Вас любит».

      – Как папу зовут?

      – Валера.

      – Как маму зовут?

      – Шурочка.

      – Тебя как, девочка-радость?

      – Надеждочка.

      «С Вашей Надеждой не расстанусь».

      Пишу быстро, бодро.

      – Кому, девушка?

      – Сыну Кириллу.

      «Твоя мама, Кира… В общем, держись, Кирочка, за маму… Я тебя сменю…».

      И