Ищу человека (сборник). Сергей Довлатов

любят только мерзавцев, это всем известно. Однако быть мерзавцем не каждому дано. У меня был знакомый валютчик Акула. Избивал жену черенком лопаты. Подарил ее шампунь своей возлюбленной. Убил кота. Один раз в жизни приготовил ей бутерброд с сыром. Жена всю ночь рыдала от умиления и нежности. Консервы девять лет в Мордовию посылала. Ждала…

      А хороший человек, кому он нужен, спрашивается?..

      Итак, я в чужом пиджаке.

      – В чем дело? – говорит Марина, усмотрев в этом переодевании какое-то сексуальное надругательство. Какую-то оскорбительную взаимозаменяемость чувств…

      – Это Мишкин пиджак, – говорю, – на время, для солидности.

      – Хочешь сделать мне предложение? (Юмор с примесью желчи.)

      – Будь я серьезным человеком – запросто.

      – Не пугайся.

      – Я должен выступить на похоронах. Ильвес умер.

      – Ильвес? С телевидения? Кошмар… Ты ел?

      – Не помню. Я Ильвеса в глаза не видел.

      – Есть бульон с пирожками и утка.

      – Давай. Может, сбегать?

      – У меня есть. На донышке…

      Знаю я эти культурные дома. Иконы, самовары, Нефертити… Какие-то многозначительные черепки… Уйма книг, и все новенькие… А водки – на донышке. Вечно на донышке. И откуда она берется? Кто-то принес? Не допил? Занялся более важными делами?

      Ревновать я не имею права. Жена, алименты… Долго рассказывать. Композиция рухнет…

      – Откуда водка? – спрашиваю. – Кто здесь был?

      Я не ревную, мне безразлично. Это у нас игра такая.

      – Эдик заходил. У него депрессия.

      Имеется в виду поэт Богатыреев. Затянувшаяся фамилия, очки, безумный хохот. Видел я книгу его стихов. То ли «Гипотенуза добра», то ли «Биссектриса сердца». Что-то в этом роде. Белые стихи. А может, я ошибаюсь. Например, такие:

      Мы рядом шли, как две слезы,

      И не могли соединиться…

      И дальше указание: «Ночь 21–22 декабря. Скорый поезд Ленинград – Таллин».

      – У него всегда депрессия. Рабочее состояние. А у Буша рабочее состояние – запой…

      – Не будь злым!

      – Ладно…

      – Хочешь посмотреть, что я в дневнике написала? Относительно тебя.

      Марина принесла вишневого цвета блокнот. На обложке золотые буквы: «Делегату Таллинской партийной конференции».

      – Здесь не читай. И здесь не читай. Вот это.

      «Он был праздником моего тела и гостем моей души. Ночь 19–20 августа 1975 года».

      Я прочел и содрогнулся. Комнату заполнил нестерпимый жар. Голубые стены косо поползли вверх. Перед глазами раскачивались эстампы. Приступ удушья вышвырнул меня за дверь. С шуршанием задевая обои, я устремился в ванную. Склонился к раковине, опершись на ее холодные фаянсовые борта. Меня стошнило. Я сунул голову под кран. Ледяная вода потекла за шиворот.