Питер Пэн должен умереть. Джон Вердон

не принимали гостей и не накрывали длинный стол. Гурни уселся напротив жены. На тарелке у каждого лежало по щедрой порции жареной пикши с морковью и брокколи. Гурни наколол на вилку кусочек морковки, поднес ко рту и понял, что не так уж голоден. Но есть продолжал. Он не слишком-то любил пикшу: она напоминала ему безвкусную рыбу, которую готовила мать.

      – Ну как, загнала всех обратно в сарай? – спросил он скорее с досадой, чем с интересом.

      – Конечно.

      Осознав, что потерял счет времени, Гурни глянул на часы на противоположной стене. Была уже половина седьмого. Он повернулся к стеклянной двери – оттуда на него глядело яростно пылающее солнце, висевшее прямо над кромкой холма. Оно навевало ему мысли не столько о всяких романтических картинках заката, сколько о киношной лампе из комнаты для допросов.

      Ассоциативный ряд унес его обратно к вопросу, заданному им всего лишь несколько часов назад в «Бедфорд-Хиллс», к нечеловечески пристальному взгляду зеленых глаз, которые больше подходили нарисованной кошке, чем женщине в тюремной одежде.

      – Не хочешь мне рассказать? – Мадлен наблюдала за ним с тем всепонимающим выражением, которое порой заставляло его гадать, а вдруг он, сам того не замечая, шепотом проговаривает свои мысли.

      – Насчет…

      – Про твой день. Про ту женщину, с которой ты встречался. Чего хочет Джек. Твои планы. Веришь ли ты в ее невиновность.

      Ему как-то не приходило в голову, что он хочет об этом поговорить. Но, пожалуй, он и вправду хотел. Гурни отложил вилку.

      – Штука в том, что я сам не знаю, чему верить. Если она и лгунья, то превосходная. Может даже, лучшая, каких я только видел.

      – Но тебе не кажется, что она лгунья?

      – Не знаю. Похоже, она хочет, чтобы я поверил в ее невиновность, но из кожи вон не лезет, чтобы убедить меня. Наоборот, словно нарочно усложняет мне задачу.

      – Умно.

      – Умно. Или… честно.

      – А может, все сразу.

      – Точно.

      – И что еще?

      – Ты о чем?

      – Что еще ты в ней увидел?

      Он несколько секунд подумал.

      – Гордость. Силу. Упрямство.

      – Она привлекательна?

      – Не думаю, что употребил бы слово «привлекательная».

      – А какое тогда?

      – Впечатляющая. Решительная. Страстная.

      – Безжалостная?

      – А! Сложный вопрос. Если ты имеешь в виду – достаточно ли она безжалостна, чтобы убить мужа ради денег, я пока не могу ответить ни да, ни нет.

      Мадлен повторила «пока» – так тихо, что он еле расслышал.

      – Я хочу предпринять по крайней мере еще один шаг, – сказал он, но уже произнося эту фразу, отчетливо сознавал, что она не совсем искренна.

      Судя по скептическому блеску в глазах Мадлен, она это тоже сознавала.

      – И этот шаг…

      – Хочу осмотреть место преступления.

      – Разве в бумагах, что тебе Джек принес, не было фотографий?

      – Фотографии