География одиночного выстрела. Андрей Курков

полку.

      Внутри конуса что-то зашуршало.

      Мужчина, сев на свое место, расслабился, вытянул ноги, уперся ладонями в мягкую пружинящую кожаную обивку своего диванчика. Счастливо вздохнул.

      «Поезд «Москва – Караганда» отходит через пять минут!» – сказал вокзал.

      Мужчина снял пальто и повесил на плечики, а «пирожок» положил на узенькую полочку над своим спальным местом.

      Щелкнул замочек двери, и в купе вошла девушка. С небольшим саквояжиком; на голове – теплый оренбургский платок.

      – Здравствуйте! – сказала она, всматриваясь в лицо своего соседа.

      Мужчина поздоровался. Потом привстал.

      – Марк Иванов, артист! – сказал он, принимая от девушки саквояжик.

      – Клава Федорова, химик-технолог, – представилась девушка. – А вы видели, кто в соседнем купе едет? Это не с вами?

      – А кто там? – настороженно поинтересовался сосед.

      – Ну как его, сейчас… я только вспомню! А, Валентинов!

      – Вот как?! – сказал сосед по купе. – Нет, он не со мной… Я в другом жанре работаю, не в кино.

      Девушка сняла верхнюю одежду, платок бережливо сложила и спрятала в полупустой, как увидел артист Иванов, саквояжик.

      Поезд дернулся. Проехал несколько метров. Снова остановился. Еще раз дернулся. И поехал, медленно набирая скорость.

      Иванов и Клава сидели напротив друг друга, на своих диванчиках.

      Ярче загорелась лампочка под потолком.

      «Сейчас бы почитать чего-нибудь!» – подумал Марк.

      – Что это у вас там шуршит? – настороженно спросила Клава, глядя на странный конус, стоящий на столике.

      – Это мой напарник, – ответил Марк. – Мы обычно вдвоем выступаем.

      Девушка улыбнулась.

      – Надеюсь, это не белая крыса?

      – Ну что вы, Клава! Разве я похож на человека, который будет выступать с дрессированными крысами?!

      – Ну а все-таки, что это? – настаивала девушка.

      – Эй там, в клетке, тебя как зовут? – задиристо произнес Марк Иванов.

      – Кузьма, – прозвучал странный голос, похожий на голос механической куклы.

      Девушка усмехнулась. Помолчала, думая. Потом спросила:

      – Попугай?

      – Угадали! – сказал Марк.

      – А зачем вы его так спрятали?

      – Зима ведь началась. А он – птица нежная. Сейчас я вам его покажу!

      И Марк Иванов подвинулся к клетке, открыл дверцу, не видимую из-за шерстяного чехла, скомандовал: «А ну выходи, артист!»

      Сначала Кузьма высунул клюв, потом осмотрел круглыми глазками купе и наконец вышел.

      – Какой большой! – всплеснула ладонями восторженная девушка. – И такой яркий!

      Марк разрешил птице стать на свою руку, а потом перенес его на плечо.

      – А что он у вас говорит? – спросила Клава уже игривым голоском.

      Этот человек, сидевший напротив, с круглыми птичьими глазками, с зализанными короткими, но чуточку вьющимися волосами, начинал ей нравиться. Казался он забавным и добрым.

      – Ну что говорят