Старик и ангел. Александр Кабаков

множества женщин он не знает, а знает одну только Ольгу, всегда молчавшую, холодную и еще более безразличную ко всем, кроме себя, чем он. Долгая совместная жизнь двух очень разных людей, но одинаково равнодушных друг к другу и ко всем окружающим привела к разным результатам. В ней зародилась, выросла и пожрала всю несчастную женщину тихая, непоколебимая ненависть; в нем же не стало вообще никаких чувств, даже ненависти, – он просто перестал чувствовать, а только ощущал.

      Не развелись они потому, что Ольга боялась остаться без объекта ненависти и, прямо скажем, без источника средств. На его доцентские, а потом профессорские заработки жил весь дом: она сама, сделавшая карьеру лишь до младшего научного, и двое ее родителей-пенсионеров, в новые времена уже открыто, поскольку не запрещалось, гордившихся своим благородством и на Сергея смотревших с выражением холодного недоумения. Вероятно, они сильнее других чувствовали все никак не выветривавшийся из него барачный дух. А он со своей стороны как-то не решался оставить этих высокомерных людей их судьбе, не мог собраться с силами все изломать и забыть, перестать ужинать в неприязненном молчании, перестать чувствовать наплывающую со стороны Ольги ненависть, перестать обманывать ее, в конце концов.

      Главное же – он никак не хотел уйти ни к кому из многочисленных и утверждавших, что любят его, женщин. На мгновение он поддавался, верил, уже секунда оставалась до бесповоротного решения, уже собирался вечером все сказать жене и уйти – но приглядывался к возлюбленной и с ужасом обнаруживал и в ней Ольгу… И остывал к ней мгновенно.

      Так и жили – десять лет, двадцать… И у всех женщин было лицо Ольги. И лицо это делалось все более равнодушным и чужим, но другого лица не было нигде и ни у кого.

      Наконец он с этим примирился – другой женщины, кроме Ольги, не будет, хоть все человечество перебери. И тут же все исчезло, тяга и жажда иссякли, он вообще потерял к женщинам интерес и удивлялся, что они интерес к нему сохранили, искренне удивлялся. Какой интерес? К чему в нем? Кой чёрт?! Если нет безумной, безрассудной любви и нет прямого расчета, как у Ольги, то на что он им? Чего они в нем ищут?..

      Тут же и произошло еще одно событие, столь же непредсказуемое еще за месяц, как за год до того было непредсказуемо наступление его любовного бессилия: Ольга ушла.

      К этому времени Георгий Алексеевич и Варвара Артемьевна уже давно померли в один месяц, оставив дочери неожиданное наследство. Советская власть, которой они всю жизнь боялись, померла еще раньше них, а при свободе нашлись у Шаповаловых родственники за границей, вот что. Кто бы мог подумать, что такое можно было скрывать от первого отдела! А вот поди ж ты, скрывали…

      Варвара Артемьевна, преодолев так и не изжитый до конца страх, открыла стране и миру существование кузена в парижском пригороде, где вообще было много русских первой эмигрантской волны, их детей и внуков. Там старший двоюродный брат подмосковной домохозяйки служил по родовой традиции священником