Лицо в зеркале. Дин Кунц

Этан вошел в зал, Рисковый Янси уже ждал в кабинке у окна. Даже сидя, он поражал своими габаритами. Пожалуй, мог бы сгодиться на главную роль ремейка «Здоровяка», если б ее решили отдать негру.

      Рисковому уже принесли двойную порцию копченой баранины с огурцами и помидорами.

      Едва Этан сел напротив крупногабаритного детектива, тот оторвался от еды.

      – Кто-то мне сказал, что слышал в новостях, будто твой босс получил двадцать семь миллионов за два последних фильма.

      – По двадцать семь миллионов за каждый. Первым пробил потолок двадцати пяти миллионов.

      – Да, бедность ему не грозит.

      – Плюс навар.

      – Какой еще может быть навар при таких гонорарах?

      – Если картина становится хитом, он получает еще и долю прибыли.

      – И сколько это может быть?

      – Если верить «Дейли верайети», наиболее удачные фильмы, идущие в мировом прокате, приносят ему по пятьдесят миллионов.

      – Так ты нынче читаешь прессу шоу-бизнеса?

      – Она постоянно напоминает мне, что он – очень большая цель.

      – Да уж, работы тебе хватит. И в скольких фильмах он снимается в течение года?

      – Обычно в двух. Иногда в трех.

      – Я собираюсь так плотно закусить за его счет, что мистер Ченнинг Манхейм заметит образовавшуюся дыру в своем бюджете, а тебя уволят за перерасход по представительскому счету.

      – Даже ты не сможешь наесть копченой баранины на сто тысяч долларов.

      Рисковый покачал головой:

      – Чен-Ман. Может, я отстал от жизни, но и представить себе не мог, что один фильм приносит ему пятьдесят миллионов.

      – У него еще есть компания по производству телефильмов, три сериала которой идут на крупнейших телеканалах, четыре – на кабельном телевидении. Он получает несколько миллионов из Японии, где снимается в коммерческих роликах, рекламируя наиболее продаваемую там марку пива. Он выпускает спортивную одежду. И еще много чего. Его агенты называют доходы, которые поступают не от съемки в фильмах, «дополнительными денежными потоками».

      – Люди буквально забрасывают его деньгами, да?

      – Ему нет нужды торговаться.

      Когда к их столику подошла официантка, Этан заказал семгу по-мароккански и ледяной чай.

      Пока официантка записывала заказ Рискового, у нее затупился карандаш.

      – …и еще две маленькие бутылки «Оранжины».

      – Я видел только одного человека, который мог столько съесть, – прокомментировал Этан. – Балерину, страдавшую булемией[9]. После каждого блюда она бегала блевать в туалет.

      – Я только пробую здешнюю еду, и мне не нужно носить пачку. – Рисковый разрезал последний кусок баранины пополам. – Так скажи мне, Чен-Ман – говнюк?

      Шумовой фон разговоров за другими столиками гарантировал Этану и Рисковому, что их никто не услышит. С тем же успехом они могли говорить в пустыне Мохаве.

      – Его невозможно

9

Булемия – обжорство.