Ангел, архангел, архай. Ольга Рёснес

«свободным вымыслом» понимается интуиция, с ее же помощью и устанавливается соответствие между теорией и чувственным опытом, но признать интуитивный акт «окном» в духовный мир, где, единственно, и обретаются причины событий «физической реальности», этого современное «научное мышление» допустить не может, такова его научность.

      Высшим мотивом человеческого поступка становится понятийная интуиция, не имеющая никакой связи с содержанием восприятия: это и есть чистое мышление, определяемое исключительно своим идеальным содержанием[101]. При этом мышление выходит за рамки «личного», за рамки принятых шаблонов и норм, в том числе и нравственных: оно становится, в эйнштейновском, между прочим, смысле, «надличным». Здесь человек вступает в область моральных максим, переживание которых в каждом отдельном случае ставит человека перед выбором: он свободен принять то или иное решение. На этом пути отпадает требование «угождать», в кантовском смысле, требованию «нормы» или «всеобщего блага», поскольку этот путь – индивидуальный. И в этом смысле научное мышление является всецело индивидуальным, является принадлежностью Я. И всякий разговор о «сообществе ученых» обретает смысл лишь тогда, когда каждый из них в отдельности продвигается в своем самопознании достаточно далеко в сторону истины, где истина и оказывается «общей». И характер этого движения к истине таков, что движущей силой тут оказывается сила морали. Аморальная ученость, сплошь и рядом встречающаяся сегодня, в принципе не может быть истинной: она есть только фальшивый отблеск чужих интуиций. Аморальное в принципе не есть творческое, оно только подражает, копирует, расчитывая на автоматизм подчинения «норме». Аморальное не требует понятливости. Так возникают «глобальные» научные направления, призванные «облагодетельствовать» не слишком пока разумное человечество: нанотехнологии, генная инженерия и т. п. Разумность этих и подобных им начинаний является сегодня одним из крайних примеров дедукции принципов неживого на живое: смерть «облагораживает» жизнь. Как раз такая «ученость» меньше всего адресована тому, что составляет вечную составляющую человека, его Я. И те, кто собирается в «храме науки», могут быть, пожалуй, «выдающимися личностями», но, отказывая себе в самопознании, обрекают свою индивидуальность на истощение и истребление.

      Говоря о «храме науки», А. Эйнштейн намекает на своего рода «преодоление мира», путем замены действительности на определенную «картину», на оформление которой «человек переносит центр тяжести своей духовной жизни…»[102]. Это не просто «желание уйти от будничной жизни, с ее мучительной жестокостью и безутешной пустотой, уйти от уз вечно меняющихся собственных прихотей»[103], это желание свободы.

      Современное «научное мышление» никогда не додумывает до конца ни понятие свободы, ни понятие человека, трактуя эти понятия раздельно друг от друга. И даже указывая на то, что мир состоит

101

Р. Штейнер. Философия свободы. М., АСТ, 2000, с. 592.

102

А. Эйнштейн. Физика и реальность. М., 1965, с. 7.

103

А. Эйнштейн. Физика и реальность. М., 1965, с. 7.