Десять дней. Хроника начала войны. Александр Альберт

пятерых – трое были в дозоре. Пожелав сидящим приятного аппетита, он взял первый кусочек из своей кучки, дав этим сигнал к завтраку.

      Прожёвывая жёсткое мясо, непрерывно думал о предстоящем дне, анализировал день прошедший.

      Достал карту. Куда идти?

      Кое-какие продукты есть, но мало воды. Пригласил Гната. Вдвоём долго разглядывали квадратики построек, синие жилки рек и ручьёв, зелёные поля, означающие леса, чёрные прожилки дорог.

      Будь в наличии оружие, можно было бы идти смелее, а в существующем виде – только зайцами.

      Михалыч снова и снова прокручивал в памяти вчерашнюю стычку немцев и наших, отмечая слаженность действий экипажей мотоциклов, чёткое выполнение команд.

      В начале пятого утра над головой завыли моторы немецких самолётов. Все, как по команде, подняли головы вверх – там, в лучах рассвета, на разных высотах, летели на восток немецкие самолёты. Их было много, очень много.

      Почти у всех шевелились губы – считали, потом бросили – счёт переваливал за полсотни.

      Через 10–15 минут на востоке заухали глухие удары, словно кто-то забивал сваи.

      Михалыч первым нарушил тягостное молчание:

      – Не журитесь, хлопцы. Там, – он показал на восток, – наши! Кончайте завтрак! – и первым подал пример, наскоро проглотив мясо, кусочек хлеба, обжигаясь, выпил полкружки сладковатого чая.

      – Снимайте мясо, вялить будем на следующей стоянке. Кладите в два рюкзака. И всегда делите пополам, всегда.

      Сержант уже наметил маршрут следования. Впереди, на востоке, через 15–20 километров, есть речка. Она делает заметный поворот. Его надо найти, тогда точно определим своё место.

      – Всё! Пошли! Порядок прежний!

      Михалыч подумал, что надо как-то отрегулировать сигнализацию, хватит куковать. Во время вчерашнего похода несколько раз слышал настоящих кукушек, даже останавливался, но кукушкины ку-ку заметно отличались от наших, да и куковали они больше трёх раз подряд.

      Стал вспоминать звуки птиц, слышанные им на гражданке, но ничего, пригодного для дела, кроме уханья филина, вспомнить не мог. Но он, кажется, ухает по ночам и в сумерки – нет, это не подходит.

      Решил на привале с ребятами посоветоваться, вопрос очень важный.

      Их окружал великолепный лес. Деревья с огромными кронами – дубы, вязы, клёны, берёзы, осины, изредка попадались сосны. В низинах росла чаще всего ольха, кусты лещины, черёмуха. Подлеска практически нет. Внизу мох, заячья капуста, кустики костяники.

      Старых, упавших, гниющих деревьев не было. Лес был частным, поэтому за ним ухаживали, сушняк убирали.

      Три раза пересекали тропки. Михалыч останавливался, искал следы. Подходили ребята, помогали, но тщетно! Следов людей не было.

      А самолёты с характерным завыванием летели и летели. Туда и обратно. Туда – на низкой высоте, обратно – повыше.

      «И тут экономят немцы, – про себя подумал сержант, – пониже гружёные, повыше – разгрузившиеся».

      Уханье взрывов заметно перемещалось на