Завоеватели. Елена Хаецкая

возразил Сефлунс. – А вот Сеговез как раз сгинул в лесах.

      – Сам ты сгинул, – огрызнулся Фуфлунс, мгновенно осушив слезы. – Склеротик.

      Сефлунс прижался к двери большого дома, возле которого они остановились, увлеченные спором.

      – У меня уже в ухе звенит от твоей болтовни, – недовольно сказал Сефлунс.

      – В каком?

      Сефлунс прислушался.

      – В правом.

      – В правом ухе звенит в час мыши, – сказал Фуфлунс, – к убытку или порче. Сейчас я тебе организую порчу.

      Неожиданно дверь приоткрылась, толкнув Сефлунса в спину.

      – Кто здесь? – тихо спросил женский голос. Мелькнула керосиновая лампа, прикрытая шалью.

      – Почтенная матрона, – торжественно произнес Фуфлунс, отступая на шаг. – Мы посланы в этот глупый мир, населенный людьми, Великим Магистром Разенной, дабы спасти какого-то безмозглого воина, пораженного этой новомодной дрянью… как ее… поняла ли ты меня, матрона?

      – Клянусь Менерфой, женщина, лучше бы тебе ответить нам не медля, – подхватил Сефлунс. – Велика мощь нашего Магистра… И всего этрусского народа в целом.

      Он оглушительно чихнул и схватился за нос.

      – К веселию, – мрачно отметил Фуфлунс.

      Боги замолчали и уставились на женщину. Моргая сонными глазами, она ошеломленно разглядывала их. Фуфлунс был выше ростом, чем его собрат-бог, но сходство между ними оставалось значительное: резкие черты лица, круглые черные глаза, длинные черные волосы, прямые плечи. На голове Фуфлунса была простая полотняная лента, поднимающая волосы надо лбом, а Сефлунс носил плетеный головной убор в виде совы с опущенными крыльями.

      – Вас прислал Разенна? – спросила Анна-Стина.

      – Да это… как его…

      Сефлунс возвел глаза к ночному небу и заунывно провозгласил:

      – Великий Магистр, да продлит Элизабет дни его, да наполнит она их радостью…

      Старый бог поперхнулся посреди своей выспренной речи и надрывно закашлялся. Стараясь перекричать собрата, Фуфлунс встрял:

      – Потому что воевать не умеете, вот что! Палите в белый свет как в копеечку, а потом плачете, когда в вас пули попадают! То ли дело римское копье с наконечником из мягкого металла! Коли застрянет в кости, нипочем не вытащишь, так и подохнешь…

      Сефлунс перестал кашлять и с раскрытым ртом уставился на Фуфлунса. Потом, собравшись с силами, закричал:

      – Это ты о чем? О pilum? Об этой дурацкой палке? Вспомни лучше зазубренные аланские стрелы! Вот это оружие! Бьет с полумили!

      – Так уж и с полумили! – завопил Фуфлунс. – И ста метров не будет! Твои аланы стрелять не умели! Вот татары!

      – А что татары?

      – Да! И гунны!

      Оба замолчали, багровые от гнева.

      Анна-Стина подняла лампу повыше.

      – Вы что, лекари?

      – Ну да, безмозглая курица! – сердито сказал Фуфлунс.

      Анна-Стина слегка отстранилась, пропуская их в дверь. Они протиснулись в дом следом за ней. Оставив лампу на столе. Анна-Стина кивнула