Завоеватели. Елена Хаецкая

за чистой рубашкой.

      Уронив руки на колени, Анна-Стина смотрела на Ларса. Тот с удовольствием жевал, не догадываясь о том, что уничтожает сейчас ужин целой семьи.

      – Как вас зовут? – спросила она, наконец.

      – Ларс Разенна.

      – Какая необычная фамилия…

      – Этрусская, – пояснил Ларс с набитым ртом и гордо выпрямился.

      – Мне казалось, что этруски вымерли, – очень осторожно сказала Анна-Стина.

      – Вымерли, – подтвердил Ларс. – Все вымерли. Я один остался.

      – Но ведь «Ларс» – ахенское имя…

      – Совпадение, капля, – снисходительно откликнулся Разенна. – «Ларс» по-этрусски значит «царь».

      – Вы царь? – улыбнулась Анна-Стина. Ей казалось, что с этим сильным и ласковым человеком она знакома всю жизнь.

      – Я Великий Магистр. – Ларс поднялся. – Мне пора, капля. Иначе я не успею прислать к тебе своих лейб-медиков до рассвета.

      Анна-Стина встала.

      – Будьте осторожны, Ларс Разенна.

      Разенна взял ее лицо обеими ладонями и крепко поцеловал в лоб.

      – Подай мой карабин, капля.

      Улыбаясь, она выполнила его просьбу. Ларс еще раз провел пальцами по ее щеке и скрылся за дверью.

      Великий Магистр пнул ногой дверь своей хибары на Пузановой сопке и увидел отрадную для души картину. Оба его подхалима, усохшие и выродившиеся этрусские боги, Фуфлунс и Сефлунс, горестно соприкасались лбами над пустым кувшином, несомненно, оплакивая безвременную гибель Великого Магистра.

      – Я жив! – загремел Ларс от порога. – Жив я, болваны!

      Они подскочили и одновременно прослезились от умиления.

      Некогда то были весьма мрачные и свирепые боги, кровожадные, мстительные и жестокие, причем, Сефлунса звали на самом деле не Сефлунс, а как-то похоже. Но поскольку этрусков на земле не осталось, боги начали скучать, а со временем и вовсе зачахли. Обнаружив живого этруска, они прилипли к нему намертво. Поначалу пытались требовать поклонения, но Разенна быстро поставил их на место. «Вас много, а я один», – не без оснований заявил он. И боги смирились.

      Ларс кивнул им милостиво.

      – Мужики, восторги потом. Быстренько дуйте в пока еще вольный Ахен на улицу Черного Якоря, там надо исцелить какого-то Синяку.

      Фуфлунс поджал губы.

      – Он кто? Этруск?

      – Откуда я знаю? – немедленно разозлился Ларс.

      – Если он не этруск, то он в нас не верит, – обвиняющим тоном сказал Сефлунс. – С какой стати мы побежим его спасать?

      – Я в вас верю, – сказал Ларс, сделав попытку выпроводить богов. Он очень хотел спать.

      Сефлунс вырвался из его рук.

      – Погоди, хоть травы с собой соберу.

      Он пошарил на полке, страшно недовольный, снял несколько резных деревянных коробок с двойными крышками.

      – Раны-то огнестрельные?

      – Естественно, – зевнул Ларс, пристраивая на стене карабин.

      – «Естественно»! – с отвращением фыркнул Фуфлунс и попробовал