Будут неприятности (сборник). Галина Щербакова

В чем-то вы правы… Место тела в жизни человека преувеличено… Все так его закаляют… Если вдуматься…

      КРЮКОВ (ему стало уже безумно скучно). Насти нет…

      ВОЛОДЯ (идет к двери). Я пойду… Извините…

      КРЮКОВ. Потом поговорим… Про то, се… Больше-меньше… С отцом говорил на эту тему?

      ВОЛОДЯ. С папой? Он не любит эти темы…

      КРЮКОВ. Именно!

      ВОЛОДЯ (смеется). Но вы все всегда чувствуете, когда я за дверью. Это факт. (Уходит.)

      Крюков прислонился головой к двери. Насвистывает песню из фильма «Последний дюйм». Потом вдруг резко открывает дверь. Там Володя.

      ВОЛОДЯ (печально). Вот видите!

      КРЮКОВ. Какого черта? Извини… Но не делай так, ладно?

      ВОЛОДЯ. Я не нарочно…

      КРЮКОВ (закрыв дверь). Чертов калека…

      (Свистит песню громко, с вызовом.) Входит Эльза. Она в белом блестящем плаще и таком же берете, с огромной сумкой на «молнии».

      ЭЛЬЗА. Ухожу…

      КРЮКОВ. Ну и иди…

      ЭЛЬЗА. Свистишь?

      КРЮКОВ. И хорошо!

      ЭЛЬЗА. Ну-ну… (Идет к двери.)

      КРЮКОВ. Какое мне дело до вас до всех, а вам до меня… (Повторяет.) Какое мне дело до вас до всех, а вам до меня… Я был стилягой с вывертом… Они все крутили тазобедром, а я им вжаривал это… Уважали… Имел у них медаль за отличие… От всех… Надо было идти по этой линии… Был бы Кобзоном… Бабы стелились бы из любви, а не по должности и за деньги… «Тяжелым басом гремит фугас»… Хорошо… Фугас… Слово вкусное. «Ударил фонтан огня. Боб Кеннеди пустился в пляс. Какое мне дело до всех до вас, а вам до меня…» Бог ты мой. Когда это было! Молодые, здоровые, сильные… Будущее – светло и прекрасно!

      ЭЛЬЗА. Все и сбылось… Ладно… Я пойду. Я наблюла…

      КРЮКОВ. Что сделала?

      ЭЛЬЗА. Наблюла… Наблюдение сделала. В нашей стране интернационал давно не действителен. Кто был никем – тот станет всем. Это песня полудурков. Был никем – никем и сдохнешь. Был всем – всем и останешься. Я в трех институтах училась, а все равно кончаю домработницей. Потому что у меня старт от родительской блевотины, которую я мыла-отмывала. А ты с фугасом, ты стиляга, ты с деньгой как начал – так и полный вперед… Замечательная страна. Родился. Посмотрел на себя в зеркало и живи, какой есть.

      КРЮКОВ. Наблюла так наблюла… Хочешь, разобью в два счета.

      ЭЛЬЗА. Устала. И потом я права. Мне собственный пример – самый убедительный… И твой… (Идет к двери. Крюков идет ей наперерез.)

      КРЮКОВ. Что-то давно ты не звала в гости…

      ЭЛЬЗА. Тебе мало? Тебе не хватает? Ты ведь уже переел… Всего…

      КРЮКОВ (обнимая ее). Мало… Не хватает… По правилам тебе бы быть моей женой… У меня с тобой все тесемочки развязываются… Я делаюсь легкий, простой…

      ЭЛЬЗА. Доступный народу…

      КРЮКОВ. Ты язвишь, а мне не больно… А от Ольги даже комплименты неудобные…

      ЭЛЬЗА (кивает на систему). Я никогда не знаю, фурычит она или не фурычит…

      КРЮКОВ. Не фурычит. Нет еще огонька.

      Эльза идет к двери. Сумка тяжелая.

      КРЮКОВ. Каждый день сумки прешь, прешь… Вот возьму сейчас и проверю.

      ЭЛЬЗА (остановилась).