Будут неприятности (сборник). Галина Щербакова

Ну! А я что говорю? Машинка в полном ажуре… (Значительно.) Возить некого…

      ЭЛЬЗА. Не верится мне. Тебе сколько лет?

      ТОЛИК. Тридцать девять.

      ЭЛЬЗА. А мне сорок два… Лет двадцать пять я уже все очень даже соображаю… Не может этого быть. С такими людьми, как Крюков, ничего не должно случаться… Иначе… Иначе, понимаешь что?

      ТОЛИК. Я так думаю. За яйцо – извиняюсь, конечно, – можно взять любого… Даже там. (Показал на потолок.) Все дело в другом… До чего доведут? До какой черты?

      ЭЛЬЗА. Перекинут в другой город. Или… Послом в какую-нибудь Африку.

      ТОЛИК. Да? Видел одного переодетого чмыря из комиссии. Лет тридцать. Всего ничего – лейтенант, не больше. Но глазки! Эльза! Ты бы видела его глазки. (Смеется.) Как у тебя, когда ты денежку под головой искала…

      ЭЛЬЗА (она уже забыла про это). Какой головой?

      ТОЛИК. Ну этой вот… Между прочим, кто это? Я все не решаюсь спросить… Думаю, раз стоит, все знают… Зачем мне позориться вопросом?

      ЭЛЬЗА (переворачивает голову). Ничего не написано. А, черт с ней! Какая разница! Я думаю, какой-нибудь древний грек.

      ТОЛИК. А я думал, что это Энгельс…

      ЭЛЬЗА. Энгельса они бы не вынесли в прихожую. Соображай!

      ТОЛИК. Наоборот! Именно его… Так сказать… С чего начинается родина… (Смеется.) Все лопнуло, все! Запросто расстреляют.

      ЭЛЬЗА (в ужасе). Спятил?

      ТОЛИК. Я видел глазки. Они разглядывали очень большое дело. Очень! С шестью нулями, как минимум.

      ЭЛЬЗА. Кубич вчера был… Кубич! Соображаешь!

      ТОЛИК. Кубич, конечно, сила.

      ЭЛЬЗА. Меня вчера довез до дома. Вежливый такой. Но вопросы были странные…

      ТОЛИК. Кубич нырнет на дно… (Поет.) Чтоб не могли запеленговать…

      ЭЛЬЗА. Тише! Ты что? Все же спят…

      ТОЛИК. Пусть приучаются вставать рано… В тюрьме, знаешь, когда подъем?

      Крюков появляется в арке.

      КРЮКОВ. В тюрьме – в шесть.

      ТОЛИК. Здрассте, Сергей Николаевич. Вот именно, в шесть. Побудка.

      КРЮКОВ (Эльзе). Кофе не вари. Сделай английского чаю и ничего больше.

      ЭЛЬЗА. Английского нету.

      КРЮКОВ. А куда он делся?

      ЭЛЬЗА. Что, коробка без дна, что ли? Выпили… (Уходит.)

      КРЮКОВ. Ты почему вчера не заехал в театр?

      ТОЛИК. Я на профилактике. (Радостно.) Одним словом – все!

      КРЮКОВ. Ладно. Разберемся. Деятели.

      ТОЛИК. Я все хочу у вас спросить… (Показывает на голову.) Это кто будет?

      КРЮКОВ. Там написано. (Уходит.)

      ТОЛИК (вертит голову). Тяжелая зараза, но ничего не написано.

      Выходит сонная Настя.

      НАСТЯ. Привет! Отвезешь меня в институт?

      ТОЛИК (умильно). Настенушка ты моя симпапульная! Как китаезы? Даются?

      НАСТЯ. Черти б их носили… Если б этот треклятый институт не давал возможности легально сбежать за границу, плюнула бы и растерла. Ушла бы в манекенщицы…

      ТОЛИК (сочувственно). Ай-ай-ай! Какая ж ты манекенщица? Они все сорок четыре – сорок шесть, рост четвертый… Вешалки. А ты сорок восемь, две, а то если и три недели